Михаил Курсеев - Во власти любви

В комнату вошли мать и отец, вид у них был какой-то торжественный, в тоже время несколько растерянный. Первой заговорила мама Галина:

– Дорогая дочка, мы поздравляем тебя с успешным окончанием школы, желаем…, тут она не сдержалась и расплакалась, что-то несвязно причитая:

– Какая ты большая, красивая…, как время летит, счастья…, даже и не заметили…, чтоб только хорошо было… Как мы любим…, не забывай, приезжай…, любим тебя, – продолжала мама.

Чтобы успокоить её, отец обнял Галину за плечи и перебил, попытавшись сказать свою речь:

– Дорогая дочка, дорогая дочка… – дважды с трудом повторил он, но подкативший ком к горлу прервал и его речь, на глазах у него выступили слёзы, он стоял и смотрел молча на дочь. Мать притихла, боясь перебить мужа.

Наконец, прервав неловкую паузу, отец с хрипотцой в голосе выдавил из себя:

– Короче, на… – и он протянул Татьяне небольшую плоскую коробочку.

В красивой голубой коробочке аккуратно лежали: ободок-диадема для волос из тонких золотых нитей, украшенная по периметру и в центре капельками драгоценных камней, золотая коротенькая цепочка с витым золотым кулоном и золотые серёжки, также украшенные в тон ободка капельками бриллиантов, ярко переливающихся на свету.

– Мамочка, папочка, да это же целое состояние…– воскликнула Татьяна.

– Ты дорогая, наше состояние – выдавил из себя отец.

Дочка обняла обоих, мать снова заплакала, – Боже, Боже, помоги… Храни…

Татьяна не выдержала и тоже разревелась, так они простояли долго, втроём обнявшись: ревущие мать, дочь и с разрывающимся сердцем отец. Никто не понимал – почему в столь радостный день им хотелось плакать? Всем понятно почему стонет сердце и рыдает душа, когда приходит горе, но почему люди льют слёзы, когда приходит радость…? Видимо, столь хитро устроено человеческое сознание, а сердце и душа родителей – не разгаданная загадка.

Немного успокоившись, Татьяна поблагодарила:

– Спасибо, мои дорогие, вы самые, самые лучшие! Она с жаром расцеловала родителей.

– Идите, мои хорошие, одевайтесь, нам скоро идти на выпускной. Мама, одень папу поприличней, а то он опять наденет свои любимые джинсы.

– Слушаюсь слушаться маму, – взяв под козырёк, пытался шутить отец, они оба ушли.

Татьяна с восторгом, как заворожённая долго сидела и рассматривала украшения, вращая коробочку в руках под разными углами, поворачивая драгоценности к свету под разными углами. Крохотные бриллианты под лучами солнца, светившего в окно, играли всеми цветами радуги и отливали сотней немыслимых оттенков. Они ей казались такими красивыми и дорогими, что она бы их не променяла ни за что на свете, и за целый сундук сокровищ; в этих милых и красивых вещицах было что-то неуловимо тёплое, близкое и родное. Вдруг счастье ей переполнило грудь, она запрыгала и затанцевала по комнате, держа на вытянутых руках перед собой коробочку, вальсировала с ней, пока в комнату не вошла мама. Та, открыв дверь, не сразу обратила на себя внимание, любуясь дочерней радостью, она молча радовалась с ней, пока не подал голос отец:

– Дамы, вы скоро?

Он зашёл в комнату и рассмеялся, увидев странную картину: танцующую с коробочкой дочку и разинувшую рот супругу.

– Алё, алё, дамы. С этим не танцуют, этим украшают прекрасных женщин. Танюнька, одень, ты даже до сих пор не примерила? Давай, давай скорее, мама, помоги ей.

Татьяна, остолбенев, смотрела на отца:

– Это одеть на выпускной вечер? – глядя на коробочку, в изумлении промолвила она. – Я боюсь, а вдруг…

– Никаких вдруг – весело прервал её отец. – Будешь самая красивая, зачем мы тебе это подарили, танцевать с ними? Будем считать, что танцевать свои сокровища ты научила, вот и будешь веселиться сегодня вместе с ними.

В новом бальном платье и золотых украшениях это юное обворожительное создание, от природы одарённое редкой красотой и так было прекрасно, а облачённая в сказочный наряд и украшения, девушка выглядела как принцесса.

– Все женихи будут твои, дорогая, ты очаровательна, – оценил дочку отец, увидев, что у супруги опять краснеют глаза и зная, что вот-вот брызнут от умиления и любви слёзы, скомандовал:

– Все на выход.

– Не нужны мне женихи, я Серёжу люблю, – церемонно надув губки, ответила Татьяна и вслед за родителями пошла к выходу, осторожно ступая нелепой походкой, будто боясь стряхнуть свои драгоценности.

– Танюшка, да расслабься ты, – заметив странную походку дочери, рассмеялся отец.