Маруся Хмельная - Заказ на фею. Часть 2. Фея тьмы

– Ого. Кегана подменили, вместо ворчуна нам подкинули весельчака. Видел, Эрган?

Кеган рассмеялся и, обнимая, притянул меня, повалив к себе на грудь.

– Иди сюда.

Второй рукой он повалил и Эргана. И мы так и лежали втроём в обнимку в куче мала, измазанные в грязи и крови, истерично смеясь и хохоча. А потом я разрыдалась. Специально. Чтобы успокаивая меня, все скинули нервное напряжение.

На наш смех и мои рыдания сбежались остальные и присоединились к нашей куче, радуясь за товарища и благодаря меня.

– Прости меня, фея. Благодарю за спасение. Я обязан тебе жизнью, – отыскав меня, наедине сказал Кеган.

Я кивнула, принимая.

– Извинения принимаю. Но ты мне ничем не обязан. Это моё предназначение.

– Тебе правда нравится быть феей жизни и света? – серьёзно спросил Кеган.

– Да, – честно ответила я. – Я была феей даже там, дома, в своём мире. Только сил таких как здесь, у меня не было.

– Хорошо. Я буду на твоей стороне, что бы не случилось, – сказал Кеган.

А вскоре четрыстор Радонар сам пришёл за мной.

Он появился неожиданно. Мы расслаблялись на привале после очередной встречи с нежитью, с которой мы теперь встречались по несколько раз на дню. Я уже почти на равных участвовала в бою, правда, больше отпугивала, чем убивала. Всё-таки убивать и ранить живых существ было нелегко. Даже если я злилась за нападение, какая-то часть души всё равно их жалела.

И вот он появился с краю поляны и направился к нам. Мои спутники вскочили и выхватили оружие. Все напряжённо смотрели на приближающегося четрыстора. Смотрела во все глаза и я.

Его внешность была одновременно притягательна и вызывала отвращение. Так смотришь иной раз на нечто отвратительное, но не можешь отвести взгляд. Бледная, почти серая кожа, под которой просвечивали тёмные рисунки вен. Длинный мясистый нос, мясистый рот с полными тёмно-бордовыми, почти коричневыми губами, чёрные полудлинные волосы, спадавшие на глаза. Которые были самым притягательным на лице. Абсолютно чёрные, почти без белка. При этом такие живые, словно в этой тёмной клетке заперты все эмоции мятежного духа, желающего вырваться на свободу.

И это притягивало, хотелось рассматривать и поймать ускользающие яркие ощущения при взгляде на него. Всё какое-то неправильное, не так слепленное горе-скульптором, который в этот момент либо отвлёкся на что-то другое, либо ваял в невменяемом состоянии. Но при этом всё это неправильное ожило чем-то ярким, беспокойным, необузданным. И эта жизнь, запертая внутри уродского, манила к себе как огонь мотылька.

– Ну как, нравлюсь? – обратился ко мне с вопросом четрыстор. Не было в его вопросе кокетства и сарказма, чисто вопрос.

Поэтому я ответила так же. Не хватало мне ещё зла во плоти во врагах.

– Притягательны до ужаса. Или ужасно притягательны.

Толстые губы растянулись в ухмылке.

– Что тебе надо, Радонар? – невежливо спросил Эрган.

– Вообще-то для тебя я достопочтенный Радонар. Забываешься, нижний.

– Ты перестал быть достопочтенным, с тех пор как решился ввязаться в дела нашего уровня и принять чью-то сторону.

– Не надо было влезать в мои дела, Эрган. Вы разорвали мою сделку с Кумайи.

– Это сделала я, – влезла я.

– Да, я уже понял. И теперь считаю тебя своей должницей.

– Что с ней случилось? – спросила я.

– А что бы ты хотела? Чтобы она исцелилась в своей ненависти или ненависть поглотила её душу?

Радонар склонил голову и смотрел проницательным взглядом, словно желая влезть в душу. Я снова поймала себя на том, что мне трудно отвести взгляд от его.

– Чтобы исцелилась.

– Я оставлю тебя в неведении. Важно лишь то, что я лишился своего дэвра. И посчитал это вмешательством в свои дела. Ты готова занять место Кумайи, фея?

– Нет, во мне нет ненависти, – ответила я. – Мне не нужны твои услуги.

Он снова растянул губы в жуткой, но странно притягательной улыбке. И издал тихий звук, отдалённо напоминающий смешок. Весело посмотрел на атона.

– Что ж, жаль. Тогда мне придётся поступить с тобой по-другому. Раз нам предстоит встретиться на поле боя, я хочу посмотреть, на что ты способна. Убей её, дэвр! – перед нами появился человек, другой слуга четрыстора.

Мужчина, молодой, сильный и гибкий, набросился на меня с мечом. Эрган и его воины дёрнулись и тут же застыли:

– Не так резво, мальчики. Я же сказал, это поединок феи.

Эрган и все остальные застыли на месте как статуи, только могли наблюдать глазами, в которых сверкала ярость, мука и страх за меня.