Ната Астрович - Факел Геро. Часть вторая

4.

– Ты правильно поступил, Нисифор, что не стал продавать зерно. Думаю, из-за неурожаев в Таврике цены на него к весне вырастут в несколько раз. Сейчас главное – избежать потерь во время хранения.

– Для этого я построил дополнительное хранилище, господин. Понадобилось врыть в землю более двухсот пифосов*, каждый из которых выше человеческого роста. Правда, пришлось снять рабов со строительства нового особняка…

– Понимаю, – одобрительно кивнул Идоменей, – особняк подождёт.

– Господин, если это всё, что вы хотели узнать, то не смею больше занимать ваше время, – складывая таблички, проговорил молодой человек.

– Задержись немного, Нисифор. Мне хотелось бы выпить с тобой вина, тем более что повод для этого есть.

– Благодарю, господин, – поклонился польщённый приглашением управляющий.

Пока Зел накрывал на стол, мужчины молчали. Осушив килик*, хозяин Тритейлиона положил перед Нисифором свиток с красной печатью.

– Вот за это мы сейчас пьём.

– За что, господин? – спросил Нисифор, не смея прикоснуться к пергаменту.

– Разверни и прочти, – улыбнулся Идоменей.

Пока управляющий читал, его лицо несколько раз меняло выражение, он то краснел, то бледнел, то закусывал губу. Свернув свиток, Нисифор некоторое время сидел, опустив голову, а когда поднял её, то в глазах молодого мужчины стояли слёзы. Он хотел что-то сказать, но не смог.

– Ничего, Нисифор, ничего, – тихо произнёс Идоменей, стараясь поддержать управляющего.

– Простите, господин, – с трудом выдавил мужчина и упал перед Идоменеем на колени.

– Встань, Нисифор, ты теперь не раб! – воскликнул хозяин поместья.

– С этого дня…

– Нет! Со вчерашнего утра, – рассмеялся Идоменей. – Именно тогда хейрограф* в присутствии свидетелей подписал вольную, только ты не знал об этом, мой бедный Нисифор. – Мужчина протянул килик бывшему рабу: – Выпей ещё вина, тебе нужно прийти в себя.

Когда лицо управляющего приняло обычное выражение, а слёзы высохли, Идоменей уточнил:

– Внимательно ли ты прочёл этот документ, Нисифор? В нем написано, что ты обязан ещё пять лет служить мне за жалование, и только после истечения данного срока сможешь распоряжаться своей жизнью как тебе будет угодно.

– Я прочёл это, мой господин, и готов быть вашим управляющим столько времени, сколько вы сочтёте необходимым, – с чувством произнёс Нисифор.

Только ближе к вечеру Идоменей наконец вступил на женскую половину. Федра, истомлённая ожиданием, встретила мужа нерадостно. Едва посмотрев на него, она отвела взгляд, так ей обличие супруга не понравилось. Он похудел, лицо стало тёмным от загара, как у рабов, трудящихся в поле.

Когда Идоменей приблизился к жене чтобы поцеловать, Федра увидела, что седых волос у него тоже прибавилось. Это открытие обескуражило. Раньше ей казалось, будто стареет только она.

– Всё ли хорошо с тобой, Федра? – спросил Идоменей, немного удивлённый столь холодным приёмом.

– Слава богам, всё в порядке. Как ты, мой супруг? Здоров ли? Надолго ли приехал?

– Всего на несколько дней. Апатурион* подходит к концу, вот-вот начнутся шторма, а мне ещё нужно добраться до Ольвии, – быстро проговорил мужчина, понимая, что Федре не нравится его постоянное отсутствие в поместье.

– Что ж…

Федра не закончила фразы. Она опустилась в кресло, а Идоменей остался стоять. В комнате повисло неловкое молчание. «Чужие, совсем чужие…» – мелькнуло в мыслях женщины.

– Гектор в Прекрасной Гавани готовит повозки к отправке в поместье. Завтра привезут сундуки, в них ты многое найдёшь для себя.

«Зачем мне твои сундуки?!» – чуть не закричала Федра, но вслух произнесла:

– Спасибо, что не забываешь обо мне, муж мой.

Идоменей попытался немного разрядить обстановку:

– Сегодня я дал свободу Нисифору.

– Рада за него, – ответила Федра.

– Он останется у нас ещё на пять лет. За это время нужно подготовить нового управляющего.

– Есть ли кто у тебя на примете?

– Пока нет.

– Может быть, Зел?

– Нет, только не Зел, – покачал головой мужчина. – Он совершенно не годится на эту роль.

– Идоменей, – наконец Федра решилась высказать накопившееся на сердце, – отчего ты стал так равнодушен к жизни в поместье? Неужели не понимаешь, что никакие распрекрасные управляющие не заменят хозяйской руки? Когда-то ты собирался поселиться в Тритейлионе, но с годами меньше и меньше проводишь времени в поместье, и я боюсь, что без хозяйского пригляда всё здесь рано или поздно придёт в упадок. Неужели тебе не жаль труда, времени и денег, вложенных в этот когда-то пустынный холм?