Наталия Доманчук - Теорема страсти

– Тебе от этого станет легче? – скривился Михаил. – Мне похрен. Лишь бы моя была и никуда не ушла.

– Я понял. Только это путь в никуда. Рано или поздно этот механизм взорвется, и тогда она припомнит тебе все, – предупредил друга Андрей.

– Что?

– То, что не помог, не взял под опеку, не предложил что-то интересней плиты и духовки. Наверняка она о чем-то мечтает.

– О магазинчике цветов. Прикинь?

– Ну так купи ей этот бизнес! Какие проблемы? – не понял Андрей. – Пусть баба будет счастлива, ходит на работу с улыбкой, может, и тебе что-то перепадет.

– Ты совсем дурак? В такие магазины в основном ходят мужики. А моя Полина – редкая красавица! Только слепой не останавливает на ней взгляда и не смотрит вслед. Она быстренько найдет себе кого-то побогаче и убежит к нему. А я останусь… с магазинчиком цветов.

Андрей покрутил пальцем у виска:

– Это ты дурак! Видно, что у тебя нет опыта отношений с женщинами. Им лучше дать, чем потом она уйдет к другому, который исполнит ее мечту, а тебе она за то, что ты ее не поддержал, спасибо не скажет.

– Ладно, стану миллионером, как ты, – дам, – засмеялся Михаил.

После полугода беготни за Викторией Андрей понял, что должен предпринять что-то другое, более масштабное действие, чем приглашения в театр, кино и ресторан.

В очередной раз получив вежливый отказ от девушки, он не выдержал:

– Я все для тебя делаю! А ты меня ни в грош ни ценишь!

Лицо Виктории залило краской, но она подняла подбородок вверх и сказала:

– Вы мне сказали, что вам нравятся те ювелирные изделия, дизайн которых я делаю. Или я все-таки должна отрабатывать это походами в театр и кино? Если бы вы мне это сказали заранее, то я бы не просила вас.

– При чем тут это? Ты не видишь, что я влюбился в тебя по уши? Взрослый мужик, а бегаю за тобой, как собачонка.

Виктория смутилась, Андрей заметил это и заявил:

– У меня самые серьезные намерения.

– Это какие, интересно?

– Серьезные, – замямлил Андрей и сам даже изумился, как он, такой зрелый и опытный мужчина, сейчас стоит перед молоденькой девушкой и блеет, еле шевеля губами.

Оказалось, что признаваться в любви не так уж и легко. Особенно когда тебе не верят.

– Я тебе совсем не нравлюсь? – он быстро перевел тему, чтобы понять, есть ли у него хоть какой-то шанс быть с Викторией.

– Нравитесь, – склонив голову, призналась Виктория, – но я не девушка для развлечений, неужели вы это еще не поняли?

– Я никогда не считал тебя такой, – стал оправдываться Андрей, – я взрослый мужчина, и, еще раз повторю, у меня серьезные намерения. Которые, естественно, нужно начинать с обыкновенного знакомства: сходить в театр, в ресторан, просто прогуляться вечером по набережной.

В глазах Виктории появилось сомнение, и Андрей понял, что еще чуть-чуть поднажать, и она согласится.

– Мы просто поужинаем, хорошо? – он убедительно и с просьбой в глазах посмотрел на нее.

Виктория еле заметно кивнула, но сразу предупредила:

– Мне в десять надо быть дома!

– Будешь! – пообещал Андрей со счастливой улыбкой на устах.

Утро нового дня не принесло ничего хорошего. Но и плохих новостей тоже не было, хотя недоброе предчувствие кололо и тянуло тяжелым гнетом на сердце.

В офис идти не хотелось, но пришлось: отменять пять совещаний он не мог, тем более три из них были важными.

Ближе к обеду, когда секретарь подала Андрею кофе с булочкой, он взял визитку из кошелька и набрал номер:

– Виктор Сергеевич, это Топазов, есть по моим анализам новости?

– Нет, дорогой, только час назад спрашивал, и мне обещали, как только, так сразу наберут, а я тебя, не беспокойся, – отозвался мужской голос в трубке.

– Ты же сказал, четыре дня максимум!

– Сегодня только третий. Но к вечеру будут, я уверен.

– Ладно, жду звонка.

Еще пару часов Андрей делал вид, что работал, но все мысли были о Виктории. Он так и не решился выйти из автомобиля на кладбище, только наблюдал, как она плакала, как ее оттащили от гроба и посадили в автомобиль. У него самого сердце разрывалось от боли, но подойти к ней он не посмел.

– Так, коллеги, мне срочно нужно уехать, – заявил Андрей и встал.

Девять человек за большим овальным столом удивленно посмотрели на директора.

Андрей заметил это, но объяснять ничего не стал. Он даже себе не мог объяснить, зачем он сейчас задумал ехать к Вике. Чтобы выразить соболезнования? Нет, конечно. Чтобы ее еще раз увидеть. Да, просто увидеть. Может, поговорить, спросить, как она. Тупой вопрос: как она? А в каком настроении может быть человек, потерявший мать и отца в один день?