Татьяна Белецкая - Починить то, что сломано

– Мишель, – начальница чуть наклонила голову вбок. – Ты работаешь с психологами, тут все друг друга анализируют.

Конечно, она была права. В университете Микки лелеяла мечту о том, как станет востребованным психотерапевтом, арендует себе офис в небоскребе и будет помогать людям днями напролет за умеренное вознаграждение. В реальности все оказалось немного сложнее: и медицинское образование, и практика, и получение лицензии; но атмосфера в клинике Мишель нравилась. За два года Микки сильно выросла, как в профессиональном, так и в ментальном плане. Студентов обязали проходить групповые терапии, где за короткое время получаешь четкую обратную связь и учишься видеть людей насквозь.

– Мой парень, уже бывший, – все же призналась Мишель.

– Это он оставил тебе синяки?

Девушка резко одернула вверх ворот свитера, на котором уже, наверняка, остались следы тонального крема.

– Тут нечего стыдиться, – Джулия тепло улыбнулась. – Ты не виновата в поступках другого. Если хочешь, можем поговорить об этом после работы.

– Спасибо, – Микки тоже улыбнулась.

Она понимала, что стоит согласиться, но не так просто признаваться в своей некомпетентности.

– Почему ты выбрала направление психологии? – вдруг перевела тему миссис Рид.

– Я хотела помогать людям с душевными ранами, – не задумываясь ответила Мишель. – Это не менее важно.

Джулия кивнула и едва ощутимо погладила девушку выше локтя.

– Мы – врачи – такие же люди, как и все остальные. Хирург тоже может оступиться и сломать ногу, понимаешь? Зайди ко мне в кабинет после смены.

И Микки кивнула. Уже не в первый раз она благодарила Судьбу за то, что по случайности попала именно в эту клинику: миссис Рид – прекрасная начальница, Сидни – хорошая подруга. Правда, Дина девушка тоже встретила здесь.

Джулия еще раз улыбнулась подчиненной и вышла из комнаты. Мишель невольно посмотрела на шкафчик, куда убрала телефон. Может, Дин все же объявится? Микки прекрасно понимала, что отыгрывает роль жертвы, но сознание с самого утра постоянно подбрасывало светлые воспоминания.

Не все время отношений он был козлом. В начале знакомства все было так волшебно, что Мишель буквально потеряла голову: постоянно улыбалась, чувствовала себя вдохновленной, тратила энергию на других людей и готова была свернуть горы.

– Так и работает абьюз, – одернула Микки сама себя. – Все кончено.

И пора работать. Ее ждали три групповых терапии подряд, завал документации и личная консультация с миссис Рид, что, впрочем, тоже отличный опыт. Посмотреть, как работает профессионал всегда полезно.

До самого вечера Мишель не вспоминала о личной жизни. В клинике постоянно что-то происходило, даже в отделении рядовой терапии. Насколько Микки знала, в частных заведениях спокойнее, чем в государственных, но скандалы супругов, детские слезы и неожиданные истерики от приличных с виду людей – обычное дело. У всех есть эмоции.

Иногда Мишель просто смотрела на других и представляла, какие миры в них скрыты. Жизнь каждого – уникальная история, которую человек рассказывает, которую она – Микки – может собрать по кусочкам и сложить в единую картину. Может помочь самому человеку увидеть картину совсем иначе или под другим углом и найти решение. Провести кого-то через лабиринт его собственных терзаний и сожалений. Вот почему Мишель выбрала именно направление исцеления души.

– Значит, вы расстались? – задала начальница первый вопрос.

Правда, пока что это миссис Рид помогала ей – Микки – собрать кусочки пазла и расставить их по местам.

– Да. Я его выгнала, сделала вид, что вызвала полицию, и он ушел.

– Что ты чувствуешь по этому поводу? – Джулия не вела запись приема, просто сидела в своем кресла, положив ладони на подлокотники.

Мишель не успела разобрать, что чувствовала. Отношения начались стремительно и также стремительно закончились. Подумать только, они с Дином встречались всего три месяца, два из которых почти жили вместе. Он приходил, когда хотел, исчезал без предупреждения; вел себя, то как лучший в мире мужчина, то как эталонный злодей из фильмов. Микки не знала почти ничего о его жизни, о его чувствах. Дин говорил, какая она красивая, но не произносил “люблю”, не признавался в симпатии; он хвалил или ругал. И обещал, очень много обещал.

– Мне стыдно, – призналась Мишель. – Стыдно, что я понимала происходящее, но продолжала. Я влюбилась в абьюзера, понимая, кто он.