Вероника Панина - В погоне за счастьем

«Прощайте, мои любимые…» – бросая последний взгляд на кладбище, шепчу я.

Прошло пять лет… Пытаясь убежать от воспоминаний, я уехала из Краснодара, чтобы начать новую жизнь в другом городе. Но… пришло время возвратиться.

Сев в такси от аэропорта я ехала домой. Больше не стоит бежать от прошлого, пришло время увидеться с родственниками мужа. Надеюсь, они смогут простить меня за долгое отсутствие. Выйдя из такси, я иду по дорожке к дому, но каждый шаг даётся мне с трудом. Прогоняя воспоминания о дочке, мчащейся к двери со звонким смехом… о муже, идущем рядом, пока снег хрустит под нашими ногами. Родители Саши приглашали меня на каждые новогодние праздники с тех пор, как я уехала. Но все эти пять лет я их игнорировала. Я позволила горю изолировать себя от всех. Думаю, они поймут. Смирновы были для меня второй семьёй, своих родителей я потеряла очень рано. Сколько бы времени ни прошло, я знаю, здесь мне всегда будут рады. Они всегда относились ко мне как к дочери. Сделав глубокий вдох, я стучу в дверь. Дверь распахивается, и появляется, моя свекровь.

«Моя дорогая! Ты здесь!» – восклицает Ольга Ивановна, заключая меня в объятия.

Она не вспоминает о том, что я хранила молчание последние пять лет. Не упрекает за проигнорированные мной телефонные звонки и приглашения. Она просто обнимает меня и крепко прижимает к себе.

«Оля, дай же ей войти!» – произносит Михаил Сергеевич, появляясь в дверях с улыбкой на лице.

Они провожают меня внутрь, где я чувствую себя как дома. Прихожая уже украшена новогодними гирляндами ручной работы, а из кухни исходит аромат пирога.

– Ольга Ивановна, у вас всё ещё самые красивые гирлянды, которые я когда-либо видела, – произношу я улыбаясь.

– Подожди, это ты еще пирог не видела! – говорит Михаил Сергеевич.

– Мне кажется, кому-то стоит уже задуматься о диете, а не о пирогах вести разговоры, – окинув взглядом Михаила Сергеевича, произнесла Ольга Ивановна.

Рука свёкра ложится на живот. Он протяжно вздыхает.

– Уверена, один кусочек ему не повредит, разве новогодние праздники – это не тот единственный раз в году, когда мы можем позволить себе всё? – говорю я.

– Что ж… думаю, один кусочек не повредит, – задумчиво произносит Ольга Ивановна.

– Ника, ты мой герой! – восклицает Михаил Сергеевич. Он широко улыбается мне, пока свекровь провожает нас на кухню.

Мы входим в большую, и светлую кухню вдыхая запах ягодного пирога. Вдруг раздается грохот, и по коридору ко мне несётся йоркширский терьер.

– О! когда вы завели собаку? – удивленно говорю я.

– Это была идея Юли. Мы не хотели собаку, но она вынудила нас, – произносит Михаил Сергеевич.

Из прихожей доносится голос Юли: «Это Ника?» – услышав его, собака начинает взволновано ёрзать.

Ольга Ивановна крикнула: «Юля, мы на кухне! Белла прибежала знакомиться!»

Юля присоединяется ко всем на кухне, почесывая Беллу за ухом, и начинает разговор:

– Я очень много читала о собаках и их пользе, особенно когда люди болеют.

– Но здесь нет тех, кто болеет! – возмущается Михаил Сергеевич.

– Ты же очень милая собачка, да, Белла? – произношу я, почесывая ей животик.

– Ты только посмотри! Как вы быстро нашли общий язык, – улыбаясь, говорит Юля.

– Потому что она хорошая девочка, – отвечаю я.

В ответ Белла начинает звонко лаять. Юля улыбается, глядя на собаку сверху вниз и произносит:

– Папа любит повторять, что она моя собака, но эти двое стали лучшими друзьями. Белла ходила с ним на все процедуры, что он проходил в больнице.

– А ещё она присматривала за ним каждый день после возвращения из больницы, – подхватывает Ольга Ивановна.

Меня в этот момент одолевает чувство вины. Когда Михаил Сергеевич заболел раком, я даже тогда не смогла заставить себя вернуться в Краснодар. Я была так убита горем после гибели Саши и Софьи, что не могла и думать о семье мужа. Я не стала оправдываться…

– Я рада вернуться. Михаил Сергеевич, как вы себя чувствуете? – произношу я.

– Лучше не бывает. Не беспокойся обо мне, – отвечает он.

– Осталась лишь одна задача – держать его на диете! – восклицает Ольга Ивановна.

Я смеюсь. Складывается впечатление, что, между нами, ничего не изменилось. Словно тяжелый груз падает с моих плеч. Я снова могу дышать.

Стук в дверь прерывает разговор. Звук нетерпеливых шагов в коридоре и детский смех – единственное предупреждение о том, что вскоре в комнату вбежит ребёнок. Это Милана, дочь Артура.