Владимир Никитин - Как создать убийцу

Он прочитал: «Семь лет прошло с тех пор, как умерла моя невеста. Помолитесь за неё». Роб помолился, как умел, – добрыми словами про себя. Провёл рукой по коре и застыл в молчании.

Его легонько тронули за плечо.

– Поехали, что уж тут, – тихо сказала Алёна.

Роберт был благодарен девушке за интонации, прозвучавшие в её словах. Он почувствовал себя не одиноким, пусть даже сейчас он всего лишь бесплатный водитель, доставляющий двух весёлых барышень в горы. Пристёгиваясь, Роб усмехнулся одной мысли: с Анной они тоже не виделись семь лет.

Тёплый ветер влетал в салон, овевая лица девушек – весёлые и беспечные. Рядом с ними и Роба наполняла радость, и он дышал глубже, вбирая полной грудью солёный воздух.

Они бросили машину около утёса, за которым находился гостевой дом, – до кафе со смотровой площадкой оставалось проделать небольшой путь.

– Жарко идти, – пожаловалась Лёля.

– Представь, как будет завтра на вулкане, – отозвалась Алёна.

На смотровой площадке были накрыты столы, за которыми расположились туристы. Свободных мест не нашлось, но за крайним столом, ближайшим к стене дома, в тени сидел только один человек. У него было такое гордое и безмятежное лицо, словно он находится на капитанском мостике. Лёля направилась к бару за напитком, полным льда, чтобы «в бокале можно было утонуть».

Алёна взяла Роба за руку и повела мимо столиков к краю площадки. Когда они подошли к обрыву, девушка перегнулась через ограждение и приподняла ногу, словно при жеманном поцелуе. Но перед ней была только высота, и целовать она могла лишь ветер. Туристы, среди которых были пары среднего возраста и старше, отвлеклись на них от разговоров и напитков, но спустя секунды снова вернулись к беседе.

– Осторожно, – сказал Роб.

Но Алёна ещё больше склонилась над пропастью, как будто хотела разглядеть внизу всё в деталях.

Роберту надоело терпеть. Он крепко схватил её за бедра. Со стороны могло показаться, что мужчина беспокоится о девушке и поэтому так сильно держит. Роб знал, что груб, и завтра у неё будут синяки. Но главное она поняла: рисоваться больше не стоит, и – ночи вместе уже не избежать.

Алёна развернулась к нему лицом и сказала:

– Фотографируй меня!

Роб взял протянутый телефон, посмотрел на экран и улыбнулся; ему нравилось быть с яркой девушкой.

– Позвольте побеспокоить, – деликатно сказали через плечо. Это был тот самый местный, что сидел в одиночестве. – Я имел честь познакомиться с молодой леди, – он кивнул на крайний столик, за которым уже разместилась Лёля. – И хотел вас пригласить, чтобы вы могли смотреть закат в комфорте. И… я взял на себя смелость поухаживать за вашей второй спутницей, когда увидел, как вы беспокоитесь за…

– Алёну, – подсказала девушка.

– Спасибо, – он чуть поклонился. – Алёну. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы ушли, не найдя места. Вы и ваши спутницы привлекли к моему кафе ещё больше внимания.

– Куда уж больше…

Он благодарно улыбнулся.

За столиком беседа недолго велась на четверых, быстро разделившись на два диалога. После еды Роб с Алёной и вовсе покинули удобные кресла и сместились ближе к краю смотровой площадки, где лучше чувствовалась высота. Официант расстелил скатерть прямо на траве, принёс бокалы и фрукты. Алёна села по-турецки и завладела кумкватом – аромат яркими нотками проник в морской воздух.

Жёлто-красное солнце наливалось цветом всё сильнее, окрашивая небо во все оттенки красного. Алёна прижалась к Робу; положив голову ему на плечо, она зачарованно смотрела на закат. А Роберт думал, что это ежедневное чудо природы (которое не перестаёт от этого быть чудом) они с Анной видели только с крыши своего города, где не было ни гор, ни солёного бриза, ни тропического вечера. А сейчас он с другой: от неё пахнет морем и цитрусовыми духами, её длинные волосы развеваются и путаются от ветра; не тронутое краской лицо излучает красоту. Но может, это закатный свет так удачно ложится на лица? Или действует сила опьяняющего морского ветра? Возможно, игра теней, притягивающая своей загадочностью? Но будет ли всегда доброжелателен к девушкам свет, чья внешняя благосклонность не нужна Анне, – он внутри неё?

Играл джаз, и в ночи, как бенгальские огни в руках, осыпались и застывали звуки. Алёна сложила ладони, словно она может поймать музыку и оставить её на память.

Когда солнце зашло, в качестве комплимента от заведения подали горящие коктейли. Хозяин вышел проводить новых знакомых до машины и обещался навестить в гостинице, позвонив из лобби-бара. Лёля оставила название отеля и номер бунгало, предполагая, что мужчина не будет торчать в холле и дойдёт до их домика именно в тот час, когда она планировала принимать душ. Обратно они ехали почти в полной темноте на дальнем свете; в салоне с разговорами было скудно. Лёля молчала, скорее всего, размышляя о новом знакомстве, а может, просто утомившись. Она теребила губу и хмурила брови, как это делают дети-непоседы. Редко мелькали дорожные знаки с указанием населённых пунктов. Алёна крутила локон и просматривала фотографии на камере.