Елена Тюрина - Наследники графа. Александрин

Служанка потом рассказывала, что граф целый пир закатил по случаю рождения дочери. Имя ей дал Александрин Соланж. Напился и все хвастался, какое чудо породил, и какой красавицей девочка вырастет. Видно, глубоко поразило Армана де Куси, что у него дочь родилась. Никогда не представлял, что девочка – это так прекрасно. Был уверен, что только сын – настоящая гордость мужчины.

После этого граф стал часто присылать слугу с распоряжением привезти ребенка. А когда Луиза умерла, отец забрал дочь к себе, не обращая внимания на протесты супруги. Просто приехал в ее особняк в Мадриде, приказал слугам собрать вещи ребенка и увез ее… Но надо отдать ему должное – общению жены с девочкой не препятствовал. Анна нередко даже оставалась в доме на несколько дней, особенно если знала, что муж уехал куда-нибудь по делам. А так как это происходило довольно часто, сыновья не замечали что в отношениях графа и графини что-то не так. Да и дела им особого не было до этого. Тем более что оба мальчика были загружены учебой и могли весь день не видеть никого из родителей.

1644 г., 15 лет после отъезда графа и графини де Куси из Франции, и четыре года до Фронды.

Ангеранн-Ренард был тяжело ранен на дуэли. Сцепился с Кристиано Грассо – самым задиристым хамом во всей Испании. Тот спровоцировал юношу, случайно облив его плащ вином и отказавшись извиниться.

– Просить прощения у француза? – хмыкнул Грассо.

В толпе послышался глухой ропот.

– В таком случае француз заставит вас извиниться.

Виконт де Куси обнажил шпагу, обходя пружинистым шагом стол и неотрывно глядя в глаза врагу. Очи его стали красными от гнева. И он первый наскочил. Люди попятились, освобождая место для поединка. Шпаги со звоном схлестнулись, искры высекались при каждом ударе. Куси наскакивал и отступал умело, сдерживая силы, сохраняя дыхание. Но глаза его горели.

Но тут его враг нанес ряд столь стремительных и разящих ударов, что юноше пришлось отступать, а от резкого взмаха он едва успел отвернуться, когда концом клинка тот оцарапал ему щеку. Из разреза под глазом потекла кровь.

Ангеранн с разворота нанес испанцу сильный удар, бедро молодого человека окрасилось кровью. Кто-то одобрительно крикнул.

– Эй, парень, – бросил из толпы какой-то мужчина, по виду иностранец, довольно необычно одетый, говоривший с сильным акцентом. – Если ты эту падаль не убьешь, то я помогу.

Виконт отвлекся на эти слова, пытаясь рассмотреть, кто же этот негаданный союзник, и через секунду ощутил боль от внезапной раны в груди. Юноша оступился и стал падать. Рухнул на спину. И уже лежа на полу со всей силы вонзил клинок в живот противнику.

Тем временем графиня в богато отделанном алом плаще нервно ходила из стороны в сторону по кабинету мужа.

– Делайте что хотите, – говорил ей граф. – Оставайтесь тут, развлекайтесь дальше. Я все решил. Мы с детьми возвращаемся во Францию.

– Я не останусь тут без детей! Мы не можем уехать! Вы хотите потерять все, что у вас есть?

Она хотела сказать что-то еще, когда в комнату вбежал слуга.

– Ваше сиятельство, господина виконта убили!

Анне показалось, что земля уходит у нее из–под ног. Граф только успел увидеть, как она остолбенела, пронзительно вскрикнув, поднесла руку к горлу, вцепилась в ленты плаща, словно ей не хватало воздуха, и вдруг рухнула на пол без сознания. Позвав служанку, чтобы привела графиню в чувства, граф поспешил вниз.

… Юношу внес в дом какой-то незнакомец. Мужчина был диковинно одет, а пышная борода придавала его довольно молодому лицу возраст. Куси пощупал пульс сына и поднял глаза на слугу.

– Он живой! Врача сюда. Быстро!

Когда медик осмотрел раненого, обработал раны и проинструктировал слуг, как дальше за ним ухаживать, граф, наконец, подумал о жене. Направившись в кабинет, где ее оставил, он практически налетел на Анну, которая шла медленно, словно во сне, держась за перила лестницы. Увидела графа, спросила безжизненным голосом:

– Где он?

– Он жив, – быстро сказал Арман. – Но серьезно ранен.

Граф волновался, что супруга сейчас снова потеряет сознание – так изменилось ее лицо. Но она осталась стоять – растерянная и напуганная.

Через минуту женщина бросилась к сыну. Бледный, со стекающими по лицу струйками пота, Ангеранн лежал на диване. Его грудь была перебинтована, на лице виднелась глубокая царапина. Мать упала перед ним на колени, не обращая никакого внимания на стоявшего тут же врача и сидевшего поодаль в кресле незнакомца. Она плакала, гладя молодого человека по голове.