Андрей Данилов - Безбожник, или Исповедь

Вытирая кровь, поднялся на ноги, готовясь биться насмерть, но все вокруг тока хохотали, глядя на меня и, видимо, ошалели от моих слов, но то, что я сказал – с каким дембелем был в деревне – переменило их непонятную для меня ненависть на милость и удивление. Это я уже потом узнал, что есть солдаты, которые ваще-е-е-е не были в самоходе за всё время службы, но среди них попадаются такие нехорошие гады (прости, Господи) – любители поиздеваться над младшим призывом, что просто волосы встают дыбом от издевательств, придуманных их больным воображением. Так про меня на следующий день узнал весь полк…а я – побитый , но довольный, нашёл свою братию земляков по призыву и лёг спать, время было уже под утро.

Подъём, зарядка и все остальные армейские дела…конечно же, завтрак «масло съел – день прошёл», сегодня баня – помоют, переоденут, постригут – и я солдат в форме – скорей бы. Спасало меня то, что умел играть на гитаре. Играл много, особенно по ночам – до опухания руки (хи-хи), но это было лучше, чем принимать на себя издевательства по долгу службы духов. Среди дембелей были чеченцы и ингуши – сплошной ужас-с-с-с-с-с, они ещё и меж собой-то не ладили, и по сравнению с ними другие национальности в нашей воинской многонациональной части были просто ласточки , хотя среди этих ласточек встречались и орлы, и вороны, и суки. Отличная часть, просто отличная – сплошная дедовщина, никакого национализма, отслужил правильно год, второй год отдыхай, балдей, готовься к гражданке, так говорили деды и помаза (черпаки). Что самое интересное – были правы они по истечении времени, а сейчас – баня и форма (Ну, очень навязчивая мысль, что сценарист Иван Охлобыстин со своим сериалом «ДМБ» был где-то рядом).

Забрали меня из чернопогонников к раснопёрым в штаб, приглянулся я офицеру из строевой части, да и ладушки (хи-хи), штабной (шифровальщик, писарь строевой и продовольственной частей ) – это всегда отглаженная форма, начищенные сапоги и свобода передвижения по части и не только, это важно, да и в секретный чемоданчик, окромя кодограмм, входит ещё пять бутылок водки. Никто даже подумать заглянуть не может из офицеров части (хи-хи). Дембелям штаб – это как чума, да и хранить дембельские альбомы подальше от начальства тоже надо, вот так и началась служба, полгода у молодого бойца пролетело очень быстро.

И в один из пьяных вечеров в казарме, а жил взвод связи полка вместе с чернопогонниками ЗАС (засекреченная служба связи ) в одной казарме, на втором этаже, солдат было около восьмидесяти человек, сам был поражён, когда меня – полугодовалого духа – решили досрочно перевести в помаза. Может быть, потому, что ожидался большой призыв, и гонять молодежь будет некому, а может, просто с перепоя…это действо началось. После отбоя двенадцать дедов вперемежку с помазами (черпаками ) берут гладилки кроватей, кладут полулёжа будущего помаза на две тумбочки и каждый – по удару, то есть всего двенадцать ударов по мягкому месту, отчего жопа становится чёрной (ой), и меня под руки кладут на кровать. После этого действа помаз ( водимо, всё же своеобразное дедовское помазание ))) может реально делать с молодым пополнением что угодно, лишь бы дедушке хорошо жилось и, конечно же, при всех вырывают крючок на воротничке, знак такой (ой). Вот и свершилось, я – помаз, хотя и отслужил всего полгода, а надо так-то год, но почки, похоже, повредили, до сих пор почечно-каменная болезнь, но тогда до этого не было никакого дела. Немногие удостаивались такого перевода, да и не нужны такие обычаи в армии, я так думаю.

Жисть потекла как по маслу, можно всё, ну, или практически всё, и вся часть – а это солдат триста – сразу узнают об таких событиях. Типа смотрящий за порядком у себя в казарме и не только. Но из практики получается, что кому меньше всего доставалось тумаков от старшего призыва, те – уроды – больше всего и издевались над молодым пополнением и очень часто приходилось высказывать и напоминать этим чуркам, что они, суки, забыли свою молодость, в армии и их даже не переводили ни в кого, а они такой беспредел чинят, вот как-то так.

Армия – это хорошая штука взросления и познания себе подобных, особенно наша многонациональная часть гражданской обороны, был даже селькуп – это северный народец, у которого в графе «профессия» было написано «рыболов-охотник», и за два года все чурки научились русскому языку, особенно на второй год службы все они вдруг начали понимать и даже учить молодых, издеваясь над ними. Суки, одним словом.