Элли Шарм - Ребенок от друга брата

Упрямо вздёрнув подбородок, я процедила сквозь зубы:

– Тебе что-то показалось, Дастин. Хочешь говорить, говори, – мой взгляд, твёрдый и уверенный, встретился с его – опешившим.

«Да, я бросаю тебе вызов! – думала, глядя прямо в синие глаза, что, казалось, молили о прощении. – Давай же, осмелься что-то сказать при брате и Мэдисон!»

Парень поморщился, как при зубной боли, словно прочитал мои потаённые мысли.

– Не будь стервой. Ты же понимаешь, что нам нужно обсудить личные моменты наедине.

– Да ну?! – не выдержала я, чувствуя, как кровь буквально закипает в жилах от возмущения. – А ты не думаешь, что поезд ушел?! – раздувая ноздри, продолжила, не давая ему ни слова вставить: – Я без пяти минут замужем, – вытянув руку в окно автомобиля, буквально сунула Дастину под нос палец, на котором красовалось кольцо с небольшим бриллиантом. Несмотря на то, что выражение лица парня не сулило ничего хорошего, я сделала скучающий вид и нарочито медленно поправила юбку, разглаживая несуществующие складочки.

Краем глаза я видела, как брат укоризненно смотрит в зеркало заднего вида, но мне было плевать. Я решаю, как мне поступать и что говорить. Выгнув бровь, бросила на него колкий взгляд. После всего, он ещё будет меня стыдить? Он в курсе всего, что произошло почти два года назад. Да как они оба смеют играть со мной в эти жестокие игры?!

– Ты делаешь ошибку, Эйми, – принялся увещевать меня Дастин.

Я видела, что ему очень сложно держать себя в руках. Угрюмая складка меж бровей стала глубже, желваки на скулах намекали – мне очень повезло, что сейчас мы не одни.

– Хочешь ты этого или нет, но мы поговорим… в любом случае, – отчеканил Дастин, отвергая мой отказ. Кивнув на прощание Дэйму и Мэдисон, он отошёл от «Джипа», давая нам тронуться вперёд.

Когда мы отъехали на пару метров, я не выдержала и оглянулась. Дастин так и стоял, глядя нам вслед. Со вздохом я отвернулась. Я делаю всё верно. Он продаст дом и уедет назад, а мы останемся здесь.

– Эйми, ты обязана поговорить с Дастином. Он имеет право знать, – вернул меня к действительности голос брата.

Не давая ему возможности договорить, я зло сдула прилипшие пряди волос с раскрасневшейся щеки.

– Своё право он потерял тогда, когда сбежал от меня, Дэйм. Тогда, когда я так нуждалась в нём, а он развлекался в Нью-Йорке! – я демонстративно вынула сотовый телефон из сумки и уткнулась в него, давая этим понять, что любой разговор сейчас для меня не желателен.

– Если ты не скажешь сама, я сделаю это за тебя, Эйми, – неожиданно твёрдо произнёс Дэйм.

– Только попробуй! Ты обещал больше никогда не влезать в мою жизнь, – на глазах моментально выступили слёзы злости.

Но Мэдисон их истолковала по-своему. Мягко опустив ладонь на руку брата, она негромко прошептала:

– Не надо, Дэйм. Пусть они сами разберутся. Дай время.

Эйми

Как хорошо дома! Я крепче обхватила большую бежевую чашку с ромашковым чаем, делая очередной глоток. Наверное, в ближайшем будущем, это мой напиток на каждый день. Где-то в районе сердца ощущалась неприятная тянущая боль. Грусть. Смятение. Возбуждение. Чёртов Дастин Хейз! Зачем ты только вернулся? Вскрикнув, поспешно поставила чашку на стол. Вот же зараза! Обожгла язык. Больше всего на свете я хочу просто спокойно жить. Не нужны мне эти эмоции. Не хочу думать о голубых глазах. Мне достаточно того урока, что преподнёс мне парень с ангельски прекрасным лицом, зато с душой самого настоящего искусителя!

Тяжело вздохнув, отправилась в спальню. Стоило мне распахнуть дверь, как полный тоски и грусти взгляд остановился на аккуратно заправленной детской кровати, в которой сидел мишка, приобретённый мной в торговом центре. Щемящая боль в районе груди поползла куда-то выше, словно ледяная рука, сжимая спазмом горло. Яростно вытерев набежавшие на глаза слёзы, я прикусила губу. Дастин Хейз – моё прошлое. Я не позволю снова сбить меня с ног, тем более, когда моя жизнь только наладилась и стала стабильной и комфортной. Сглотнув тяжёлый ком, вышла из спальни, прикрывая за собой двери. И лишь когда упала на кровать в своей спальне, раскинув руки в разные стороны, вздохнула полной грудью. Потолок, на котором вручную были нарисованы облака, успокаивал получше медитации. Их мне нарисовала жена Мейсона – Хлоя – художник, причём очень талантливый. Казалось, я смотрю в настоящее небо, по которому так медленно плывут пушистые белые облака, что глазам просто не уловить это движение.