Тагир Галеев - Атлантический Штамм

Долго блевал с крыльца. Утерся рукавом, глядя в сырую землю.

Вроде отпустило. Какая же гадость этот самогон.

Я вернулся обратно в кухню и остолбенел.

Прямо на столе, грациозно закинув ногу на ногу, сидела Мария. Одета она была в легкий халатик, волосы были перехвачены на затылке резинкой, открывая взору сережки в ушах. Ноги были одеты (о боги) в черные чулки в крупную сетку, снизу завершали это великолепие туфли на шпильке.

Сказать, что я был сражен наповал, значит промолчать!

К слову, Мария к описываемому времени весьма похорошела. На работе ее повысили в должности до администратора отеля, теперь более не приходилось убирать за клиентами грязные простыни, и она могла позволить себе носить макияж и каблуки. Ей уже не приходилось вставать ни свет, ни заря, она регулярно высыпалась, и казалось, стала цвести еще сильнее, превратившись в зрелую и дико сексуальную женщину. Неизвестно, замечал ли отец происходящие с ней метаморфозы, все-таки он продолжал стареть, она же, наоборот, с каждым годом распускалась словно запоздалый цветок, источая вокруг дивные ароматы греха.

Не стану отрицать, что я на нее засматривался уже пару лет. Когда я осознал, что моя мачеха влечет меня к себе отнюдь не материнским инстинктом, а совсем другим, диким и ненасытным, я конечно же, опешил. Все-таки она была женой отца и посягнуть на то, что было ЕГО, было для меня табу, я был примерным сыном и возжелать свою мачеху – для меня это было немыслимо!

Но деваться было некуда, она хорошела с каждым днем и явно это понимала, к тому же, как мне показалось, она несколько раз игриво смотрела на меня во время ужинов, кокетливо поворачивалась ко мне свой восхитительной попкой, особенно когда словно нечаянно роняла что-то на пол. Страсть и похоть источала она и вот сейчас, увидев ее в таком сногсшибательном наряде, я живо вспомнил своих любимиц из журнала, в которых я был несколько лет назад по-детски влюблен.

Увидев мое смущение, тихо рассмеялась. Провела пальчиком по пухлым красным губам, маняще обнажила зубы.

– Тебе страшно, малыш? – и сделала движение, показывая, что хочет встать со стола.

– Я… ты….ээээ! – я покраснел как свежеcваренный рак, голова дико зашумела, в висках стало стучать. Я шёпотом проклинал себя последними словами за свою нерасторопность, но мое стеснение только забавляло ее.

– Милый Начо, – проворковала она, медленным движением (о, Иисус всемогущий) будто нечаянно распахивая полы халатика. – Как же ты мне нравишься! Такой сильный и мужественный. И при этом такой стеснительный мальчик…

– Мария, я, наверное, пойду, может кофе … – я нес полную чушь, при этом мысли мчались словно ураган, творя в голове невообразимый кавардак.

– Ну хочешь, я сделаю тебе кофе! Только подумай, что интереснее: кофе или вот это…. – при этих словах она потянула пояс халатика и он упал к ее стройным ножкам, открыв моему взору картину, достойную кисти Да Винчи (а может, Боттичелли, я не очень понимал в искусстве)

Её тело представляло собой идеальные «песочные часы». Конечно же, тогда я не знал всех этих модных формулировок, но она действительно выглядела как сошедшая с постамента греческая богиня; у нее были стройные, но при этом сильные ноги с маленькими пальчиками и хорошо выраженными мышцами, очень крепкие лодыжки (все-таки рыбачка), большая и стоячая грудь, от вида которой я впал в экстаз. Безумно притягательно смотрелись ее ключицы, а большая сочная попа в тот момент мне показалась эталоном красоты! Плоский животик и красивый пупок, легкие завитки волос над её «вратами рая», сильные и при этом длинные пальцы на руках. На правой руке было надето кольцо: ИХ обручальное кольцо.

Я зажмурился как от яркого солнца. Открыв глаза, я чуть не сошел с ума: она приблизилась ко мне на расстоянии вытянутой руки.

– Тебе нравится то, что ты видишь, Начо? – ее голос снизился до низкого рокочущего шороха океанских волн.

Я кивнул, ощущая себе при этом полностью околдованным идиотом. В чреслах у меня происходило в этот момент нечто невообразимое. Она конечно же, это заметила. Ухмыльнулась. Черт, как привлекательно она это сделала.

– Ты стал большим и мощным, не так ли? – игриво промурлыкала она, встав ко мне совсем близко. – Может проверим, кто больше, ты или твой отец?

В голове у меня бушевал шторм!

– Хочешь поцеловать меня? – ее губы стали совсем близко к моим. – Или хочешь, чтоб я взяла дело в свои руки? Или еще лучше в рот?

Далее произошло то, что нельзя назвать иначе как цунами! Ибо назвать это соитием у меня не поворачивается язык.