Аделина Кандикова - Дети Тихого Камня

– Давайте сбежим? – шёпотом предложила Эбигейл и, дёрнув брата за рукав, указала на разбитую дверь.

– Нет. – отрезал Майкл. – Куда? Мы всё равно вернуться в дом и тут будет мисс Вайолд… А за побег нам достанется лишь больше, сестрица. В твоём возрасте пора было бы уже это знать!

– Ты всегда был трусом! – фыркнула Эбигейл с презрением и пихнула Майкла в плечо. – Только на мисс Вайолд и можешь огрызаться! Из-за тебя мы здесь!

– Из-за меня!? Да если бы ты не начала..!

– Хватит! – остановила их Эмили. – Хватит ругаться… Только хуже сделаете.

– Эмили, он же твоего слонёнка… – хотела привлечь на свою сторону сестру Эбигейл, но не успела.

В людскую, вразвалочку, тяжело дыша и таща с собой три тома каких-то поношенных книг, вошла мисс Вайолд. Она точно нарочно не замечала детей, ожидающих её вердикта и прямой наводкой, направилась к обглоданному шкафчику в дальнем углу. Женщина не торопилась, да и с её телесами, это было попросту невозможно! Она медленно рыскала по полочкам, шурша пакетами с крупами и какими-то стеклянными банками, а когда нашла, что искала, издала святой и протяжный стон, будто бы ей не хотелось делать то, что она задумала.

Мисс Вайолд, всё так же игнорируя Томпсонов-младших, прошла к дивану и сгрузила на него книги. В руках у неё осталась только упаковка сухого гороха, которую она, с тяжёлым сердцем (как ей хотелось это показать), рассыпала на пол перед детьми. Кинув пустую упаковку от гороха куда-то в сторону. Она по очереди выдала детям книги. Это было одно и то же собрание, но в изданиях разных лет – Сонеты и Комедии Шекспира.

– Ну? – с претензией спросила мисс Вайолд и аккуратно, насколько могла, уселась на диван перед детьми. – Открываем первый сонет, читаем по порядку, по строфам, по очереди. Начинаем по старшинству.

Провинившиеся (и даже Эбигейл, которая таковой себя не считала), покорно зашуршали страницами, стараясь отыскать нужное произведение. Майкл, которому уже несколько лет счастливилось работать не только с художественными книгами, но и с научными, довольно быстро и легко сориентировался в страницах, и только убедившись, что сёстры тоже нашли нужный момент, стал с выражением читать:

– Мы урожая ждём от лучших лоз, чтоб…

– Стоп, стоп, стоп! – тут же прервала его мисс Вайолд.

– Я что-то не то читаю? – удивлённо спросил Майкл и ещё рас пробежался взглядом по листу. Сонеты, номер один, всё верно…

– Читаешь то, но не так. – с расстановкой произнесла домоправительница, и указала пальцем вниз, на горох.

«Ну да, конечно, его рассыпали здесь не спроста.» – подумал про себя Майкл, и стал искать вариант, что с ним нужно делать. – «Наверно, за каждую прочитанную строку, нужно поднимать горошину… Так часто наказывали девчонок, рассыпали спички и по одной надо было вернуть в коробок, или смешивали гречневую крупу и рис, и их надо было разобрать…» Но мисс Вайолд, нарушила весь ход его мысли.

– На колени. – приказала она.

– Что!? – не поверил своим ушам Майкл.

– На колени, на горох. – повторила женщина и сверкнула глазами так, что было понятно: за неповиновение будет хуже. – Все трое. И читаем с выражением.

Томпсона-младшего разрывало на части. Он не знал, что делать. Для него было непозволительно, чтобы к сёстрам применяли насилие. Он этого не хотел! К тому, что его наказывают физически, он привык и давно знал, что даже за плохо выученный параграф может прилететь указкой. Но девочки… Майкл не знал, что с этим делать. Он чувствовал себя совершенно беспомощным против мисс Вайолд, как загнанный щенок – если кусит, их вообще задавят.

Ему не оставалось ничего, как опуститься на колени и слушать, как сёстры шипят от боли. У него и у самого от боли краснели глаза. Но плакать нельзя! Эбигейл зажмурилась на минуту, пока Майкл собирался с духом, а потом озлобленным взглядом вцепилась в мисс Вайолд, бросая той вызов. Гордость не позволяла девчонке показать слабость. Позволить этой старой карге даже допустить мысль, что она победила? Ну уж нет! А Эмили, тихенько хныкала, роняя слёзы на пол… Громко нельзя, снова сделают замечание.

Майкл начал читать, с выражением, как от него и просили. Он старался как можно дольше, сколько позволял случай, тянуть драматические паузы, чтобы до девочек не доходила очередь быстро. Кожу резало от боли. Казалось, что эти горошины впиваются прямо в коленные чашечки. Когда право чтения переходило к следующему, Майкл запрокидывал голову и закатывал глаза. Низкий болевой порог ему достался от матери – не самый лучший подарок для будущего наследника семейной империи.