Оксана Гринберга - Провинциалка, или Брачный Контракт

– Спасибо, тетя! – отозвалась я, хотя мне очень хотелось поинтересоваться, уж не благодаря ли давлению со стороны Банка Воллесов.

– Как только Брачный Сезон закончится, она тотчас же уберется в свою деревню, и я больше никогда не увижу ни ее, ни эту позорную развалюху возле от нашего дома.

Я снова захлопала ресницами.

– Вы имеете ввиду мой экипаж, тетушка?!

Но та не соизволила мне ответить.

– И еще, эта девица должна сразу же понять, что она не получит от нас ни фартинга – ни на расходы, ни на новую одежду. Возможно, ей перепадут кое-какие обноски наших дочерей, чтобы она не слишком нас позорила, расхаживая на людях в том ужасном наряде, в котором сюда приехала.

На это я пожала плечами, потому что мое коричневое дорожное платье было новым и, по меркам Лоншира, вполне красивым. Да, в столице совсем другая мода, я уже успела в этом убедиться, но я не собиралась ни на кого производить впечатление.

К тому же тетушкина агрессия порядком меня задевала. Я не была никакой приживалкой, в конце-то концов, или же бедной родственницей, прибывшей сюда просить милостыню.

Во мне текла такая же кровь, что и в них.

Тоже Ратфортов.

– Милая тетушка, – произнесла я с улыбкой. Это обращение ей нисколько не нравилось, потому что она вовсе не была милой, и я решила, что впредь буду звать ее только так, – я несказанно рада тому, что смогу остановиться в вашем доме на все то время, пока не закончится Брачный Сезон. Мой дядя Катберт был настолько любезен, что пригласил меня принять в нем участие, и я не смогла ему отказать. – Лицо лорда Ратфорта искривилось. – К тому же я привезла вам подарки…

На это скривилась уже тетушка. Зато Дженни захлопала в ладоши, а Эмма оторвалась от безмолвного клавесина.

– Домашний эль, два бочонка, – начала я, и дядя взглянул на меня с интересом. – Лоншир славится им на всю Элирию, и я привезла лучшее, что смогла найти в нашей провинции.

Причем эти бочонки достались мне бесплатно, потому что прошлой зимой Кроша спасла дочь владельца пивоварни, провалившуюся под лед. Нырнула за ней следом, вытолкнув наружу.

– Копченые колбасы и несколько банок с солениями от Ирис. Это моя экономка, – пояснила я. – К тому же свежую выпечку от тетушки Мэри. И, конечно же, кружева из Торки.

Мастерицы Торки тоже славились на всю Элирию. Но на этот раз никто и никого не спасал, просто тетушка Боннет, владелица одной из мастерских, приходилась Агате Ратфорт троюродной теткой, поэтому кружева на подарки я приобрела за полцены.

– Можно посмотреть? – не выдержала Дженни. – Я о них слышала, но мне никогда не доводилось держать их в руках.

Раньше, чем я успела отозваться, леди Ратфорт устремила на Дженни холодный взгляд.

– Дочь! – холодно заявила ей. – Вспомни, о чем мы с тобой говорили не далее чем вчера!

Но Дженни, кинув на нее виноватый взгляд, все же упрямо направилась ко мне. И я подумала, что мы с ней непременно подружимся.

Разместили нас с Элишей на третьем этаже. Комнаты находились под самой крышей особняка, и, наверное, до этого в них проживала одна из престарелых родственниц Ратфортов. Я понятия не имела, кто именно – быть может, моя бабушка или же кто-то из тетушек, которых по причине их сварливости решили отселить подальше от семьи.

Потому что попасть в те самые комнаты можно было только по скрипучей черной лестнице – и, поднимаясь по ней, я отстраненно подумала, что Ратфорты сделали все, чтобы видеться со мной как можно реже.

Распахнула дверь в свои новые владения – воздух в комнатах стоял тяжелый и затхлый, словно окна не открывались вот уже несколько лет. Да и сама обстановка была в мрачных, темных тонах – коричневые покрывала на креслах, выкрашенные в бордовый цвет и местами полинялые обои и множество гобеленов на стенах, изображавших всяческие страдания мучеников за веру.

Но если не брать все эти мелочи во внимание – убрать те самые покрывала, снять гобелены и скрутить мрачно-серый ковер, – то комнаты были очень даже…

Мне показалось, их можно было сделать вполне уютными.

Наши апартаменты состояли из просторной гостиной с давно не чищенным камином и маленькой спаленки, большую часть которой занимала добротная дубовая кровать. К тому же у нас имелась собственная ванная комната с уборной, а рядом с кроватью неожиданно обнаружилась еще одна дверца.

Вела она в крохотную комнатку, место в которой было лишь для кровати и пары пустых сундуков. Но Элиша, обрадовавшись, заявила, что ночевать она станет именно там, а в сундуки сложит привезенную провизию, словно мы собирались держать оборону от родни.