Энни Янг - Я начинаю жить

Я немного вырываю, откашливаюсь и пытаюсь смыть с губ прилипшие к губам капли рвоты. Теперь мне реально неудобно и стыдно. И как я оказалась в такой ситуации?

– Извините, – говорю охрипшим, смущенным голосом.

Но, похоже, он не нуждается в моих извинениях. В тишине пустого кабинета – где лишь я и он – медленно разворачивает и аккуратно сажает на стул. Опускается на колени и смотрит прямо в глаза. Я смотрю – и мне не по себе.

– Мне ужасно жаль, что так вышло. – Искренность в его голосе и то, как он смотрит на меня – с явным беспокойством, – заставляют меня поверить ему. Я молча, просто тупо смотрю на него.

– Не молчи, – просит он. – Как ты себя чувствуешь? Лучше?

– Кажется, да, – неуверенно отвечаю я.

В нем проснулась третья личность, и она мне нравится. Очень.

Он встает, достает что-то из своего делового портфеля. Ложку? (Кто вообще носит с собой ложку?) Идет к раковине и держит ее под струей холодной воды. Горячей нет, я только что проверяла.

До меня доходит, что он собирается сделать. Как я и предполагала, подходит ко мне, снова опускается передо мной и прикладывает ледяную ложку к моей ссадине на лбу. Я не вижу себя, но готова поспорить, лоб мой сияет красным пламенем. Начинает щипать.

– Ай.

– Прости, похоже, я здорово сшиб тебя дверью. Но не беспокойся, у тебя здесь всего лишь маленькая ссадина, – сообщает Игорь Константинович, дотрагиваясь до моего лба легким касанием большого пальца. Действие холода начинает давать эффект – кожа немеет, лишившись осязания. – Что ты делала возле моей двери? У нас ведь занятие начинается в 11:30, так?

– Я… хотела… я пришла… – Я похоже разучилась думать и говорить одновременно.

Игорь Константинович выжидающе смотрит на меня.

– Я пришла, чтоб извиниться, – наконец заканчиваю начатую мысль.

– Извиниться? За что? – Он спрашивает так, будто и вправду не знает, за что.

– За то утро, – только и могу ответить я. Новая волна боли охватывает меня, и я снова хватаюсь за голову. На секунду закрываю глаза и вновь приоткрываю. Он сочувственно смотрит на меня.

– Ты правда считаешь, что должна передо мной извиниться?

– Ну да, а разве не должна?

Теперь я его не понимаю.

– Думаю, мы оба были не правы, когда наговорили друг другу всякой гадости. Я прошу за это прощение. В тот день я был не в настроении. И я прекрасно знаю, что это не оправдание. Просто… кое-кто вывел меня из себя.

– Я?

– Нет, не ты. Есть там один… Но и ты, скажу, далеко не сахар.

Виновато морщусь и улыбаюсь. Меня поражают его откровения. А еще манера речи: не жестокого и эгоистичного деспота, а вполне нормального человека.

– И всё-таки, кто же вывел вас из себя?

– Хм, племянник мой, – нехотя сознается преподаватель.

– Племянник? – удивляюсь я. – А сколько вам лет-то тогда? – снова мое любопытство берет верх. Вот зачем я спрашиваю такие вещи? А если он снова пошлет меня?

– Да, представь себе, мне двадцать семь, и у меня есть племянник – гаденыш редкостный, – усмехнувшись, говорит он.

Я смеюсь и тут же хватаюсь за голову, чтобы не тряслась. Больно.

– Сильно болит? – морщит нос, словно это ему сейчас больно, а не мне.

– Есть немного.

Убрав ложку, Игорь Константинович вглядывается в мой лоб.

– До сих пор красный, шишка тебе обеспечена. – Улыбается невинной, искренней улыбкой. Не могу сказать о себе того же. Ведь завтра мой красный лоб превратится в нечто фиолетово-желто-зеленое – и меня это злит. Мое лицо – мое всё. Я и крашусь-то только за тем, чтобы скрыть все изъяны и недочеты своего и без того неидеального лица. А не потому, что лишний раз пытаюсь подчеркнуть свою идеальность, как считают многие. А я просто не хочу быть хуже других.

– Блин, какого черта вы открыли дверь со всего размаху? – возмущаюсь я, забыв кто передо мной.

Он ошарашенно глядит на меня, не понимая в чем причина моей внезапной смены настроения.

– Извините, – тут же добавляю я. Эх, придется замаскировать лоб толстым слоем тоналки.

– Да ничего, всё нормально. Со мной, но не с тобой. Может, отвести тебя в медпункт? Что-нибудь еще болит? – интересуется он, глядя в мои глаза. Путем некоторых усилий отвожу взгляд от этих гипнотизирующих озер.

– Копчик, но в медпункт не надо. Со мной всё будет в порядке. Я рада, что вы не сердитесь на меня и не собираетесь мстить, – не успев отфильтровать мысли, выпаливаю я.

– Мстить? – На его лице появляется не очень-то приятная ухмылка. – В самом деле?

– Извините, я ляпнула не подумав, то есть подумала, но не успела заткнуть рот. – Удрученно вздыхаю. – Забудьте.