Юлия Яцкевич - Берлинская кровь

Не сказать, чтобы ее семья отличалась от большинства Берлинских семей. У нее есть старшая сестра – Агнет, по совместительству лучшая подружка, и старший брат, который и устроил ее на работу в СС. Агнет занималась шитьем и работала в ателье, что находилось почти на другом конце города. Она вставала раньше всех и, уже уходя, будила остальных. Ее брат Франц, по правде говоря, тот еще засранец: он любит шутить и баловаться, Шарлотта бы не сказала, что он хорошо учился в школе. Скорее, он хотел сделать карьеру военного, и поэтому пошел в СС еще в двадцать пятом, как только они образовались. Родители, конечно, не одобряли его выбор. Он пришел тогда с этим заявлением к отцу – тот хорошо разбирался в политике. Ну и скандал у них дома тогда был! Позже, когда Шарлотте исполнился двадцать один год, она и сама ушла из родительского дома. И, при помощи брата, ей удалось устроиться бухгалтером в штаб СС. Конечно, девушек там было мало, их не брали на официальную службу в СС, но она была рада уехать. Живя с братом, она нередко заставала его с проститутками под утро. Однако это намного лучше, чем терпеть строгий режим отца. Через месяц после отъезда Шарлотты, сбежала и Агнет, так как отец отыгрывался на единственной оставшейся дочери, стал еще более тираничен и заявил ей, что девушка выйдет замуж за того, кто понравится ему. Сначала она ночевала у подруг, но после переехала жить к ним с братом. Зайдя домой, Шарлотта подумала, что никого нет, и стала переодеваться и краситься.

– Я не знала, что ты так рано сегодня.

– Агнет, – Шарлотта вздрогнула. – Ты меня напугала, какого черта ты тут?

– Сегодня у меня было мало заказов, поэтому я и дома. А ты чего, куда-то собралась?

– Да, мы договорились с Иоанной, Евой и Линой посидеть в баре за переулком.

– Ладно, только не задерживайся. Еще непонятно, во сколько придёт Франц.

– Если ты про него, то возможно он будет, как всегда, веселиться до утра с проститутками. К тому же, завтра выходной.

– Да, а послезавтра Рождество, кстати.

– Даже не уговаривай, я не поеду к родителям.

– Но почему, мы же семья.

– Да чтобы он опять вынес нам всем троим мозг? Что ты не так живешь, и должна быть замужем? Что я устроилась на работу, а Франц – нацист и враг страны? Лично я не хочу слушать это. Это бред, к тому же, мы не просидим вместе и пяти минут. Когда ты уже поймешь, что мы больше не семья? Мы далеко не дети, и те дни, когда мы были семьей, давно канули в Лету!

– Эх-эх-эх, да ты права, вы с Францем давно уже не дети, да и родители давно не те, что были, когда вы только родились. К тому же, у нас скоро будут выборы и новый фюрер, а с ним и новые правила. Не думаю, что они примут его и его взгляды.

– Они – люди Германской Империи, и привыкли к порядкам, которых давно уже нет.

– Ладно, – она подошла и обняла сестру. – Береги себя, пожалуйста. Кстати, сегодня приходил Вальтер спрашивал, скоро ли ты придёшь с работы.

– Что, опять он? Нет, ты шутишь.

– А что такого? Он неплохой парень, Шарлотта.

– Да, возможно он и неплохой парень, однако не в моем вкусе. Он бегает за мной уже месяц, а я все думаю, когда же он отстанет от меня. Сегодня к нам приходил такой красавчик, говорят он из аристократии.

– И как же его зовут?

– Август Шольц.

– Подходящее ему имя.

– Ладно я побежала, – она поцеловала сестру в щеку. – Не скучай и пораньше ложись спать.

На этом Шарлотта вышла из дома и отправилась в бар, где должны были собраться все остальные. Придя туда, она заметила, что было много народу, однако за свободным столиком сидела Ева Шмидт. Она курила, заказав себе шампанского, чтобы скоротать время, ожидая подруг.

– Привет! – Шарлотта подошла сзади и положила руки на ее плечи.

– О господи, ты меня напугала! Привет.

– Ты давно тут сидишь?

– Нет не очень. Думаю, что скоро подтянутся все остальные. Ладно, хорошо. Сегодня будет много народу.

– Да я думаю, что в преддверии Рождества. Ты готова?

– К чему?

– К празднику и, конечно же, к новому фюреру.

– Морально, или физически?

– И так, и так.

– Хм… – Шарлотта задумалась и осмотрелась вокруг. – Если он избавит нас от постоянной мысли о том, что купить, и проснемся ли мы завтра, то да, готова. Я не сильна в политике, однако не думаю, что именно этой темой следует интересоваться двадцатиоднолетней девушке.

– Да ты права.

На этом разговор был закончен, и через несколько минут пришли другие девушки. Иоанна как всегда ярко накрасилась, а Лина выглядела как из двадцатых: чёрные тени на глазах и накрашенные губы. Она была самая старшая из них. Но вела себя далеко не как старшая, очень много плакала и страдала по пустякам. Они пересеклись осенью двадцать седьмого. Тогда большинство кафе и ресторанов не работало, и их свела немецкая пивнушка, где Лина работала официанткой. Девочки подсели к барной стойке, размышляя о жизни.