Татьяна Аксинина - Любовь и ненависть в наследство

Дочитав примерно до середины, я отложила книгу и, взяв большую чашку, пошла собирать первую клубнику. Предчувствуя близкий дождь, резко активизировались комары. Эти кровососы чихать хотели на новомодное средство для отпугивания комаров из яркого тюбика, приобретенное на местном рынке. Я обмазалась белым кремом от комаров с головы до ног, его запах даже заглушал аромат спелых сочных ягод, которых оказалось неожиданно много. Утешало одно, что никто меня не видит, а перед десертом специально сполоснусь. Душ у нас примитивный: хилая загородка с жестяным умывальником сверху, сбоку – лесенка. По лесенке поднимаешься, воду ведром наливаешь, на солнце она нагревается, кран открываешь и моешься. Я предвкушала, с каким удовольствием после душа прямо в полотенце сяду за стол на веранде пред тарелкой клубники. Когда перед нашим участком остановилась большая черная машина, я подумала, что кто-то сбился с дороги. Я досадовала, что мне в таком виде придется объясняться с незнакомыми людьми. Дверца хлопнула, и в проеме калитки показалась мама. Я испугалась и уронила чашку с клубникой. Я бестолково засуетилась, собирая ягоды с земли, а мама с напряженным бледным лицом подходила ко мне.

***

– Этого не может быть! Такого не бывает в жизни!

Я ходила кругами по комнате, останавливалась, и снова пускалась в бесконечный путь. Волосы мои растрепались, шпильки выпали из прически, но я не обращала внимания на мелочи. Рушилась моя привычная и размеренная жизнь.

– Может, я сплю? Или перегрелась на солнце? Мама, я же не сошла с ума, нет? Какой сейчас год – 2004? Правильно?

– Дочка, успокойся, отдохни, а завтра мы с тобой снова поговорим.

Мама со стаканом валерьянки с потерянным лицом ходила за мной.

– Мама! Но ты никогда не говорила о моем отце! Нам было хорошо вдвоем. Почему я должна ехать к нему?

– Полюшка, я же о твоем благе думаю.

– А ты точно знаешь, что для меня благо, а что нет?

– Доченька, ложись спать, утро вечера мудренее. Завтра с утречка, на свежую голову, документы посмотришь, которые адвокат для тебя оставил. Никто тебя не заставляет, упаси Боже, как ты решишь, так и будет, я тебе слова поперек не скажу.

Я выпила убойную дозу валерьянки, устроилась спать в своем закутке, но сон не шел. Я старалась лежать, не шевелясь, чтобы не тревожить маму. Но мне казалось, что мама тоже не спит.

Мама с бабой Машей обожают смотреть сериалы по телевизору, особенно мексиканские или бразильские. Мне невольно приходилось включаться в процесс просмотра очередной душещипательной истории с потерянными детьми, со сказочным наследством, с огромной любовью смуглых мачо. В каждом сериале непременно присутствует своя золушка. Главная героиня сначала является телезрителям бедной и нищей дурнушкой. Затем на нее сваливалось огромное наследство. Несчастной дурнушке приходилось преодолевать множество препятствий на пути к своему счастью, бороться со злодеями. Но, в конце концов, все получали по заслугам. Последняя серия, как правило, заканчивалась пышной свадьбой. Неужели я тоже попала в такую сказку?

…Я шла по дорожке к дому. Дом моей мечты, белый, двухэтажный с колоннами и эркером стоял на берегу озера, отражаясь в бирюзовой воде. Я старалась подойти к дому поближе, но очередная дорожка уводила меня в сторону. Я упиралась в высокий бетонный забор, поворачивалась и снова шла к дому. Чем дольше я шла, тем дальше от меня становился дом. Вдруг чья-то белая фигура выплывает из кустов. Я смутно вижу лицо женщины. Она толкает меня в воду. Вода холодная и тяжелая. Вода тянет меня на дно. Мне страшно, я кричу и …просыпаюсь.

Сбитые простыни, упавшая подушка, я без сил лежу на своем диване. Влажные волосы прилипли к лицу. Яркий солнечный день заглядывает в окно. Девять часов?! Я впервые в жизни проспала на работу! Я вскакиваю и через мгновение понимаю, что я в отпуске и никуда не надо спешить. Я вспоминаю свой сон, и вчерашний вечер. Мне приснилось? Или это правда? Мамы нет дома. На столе записка «Ушла на рынок. Скоро буду». Там же, на вышитой скатерти лежит тоненькая папка. Я беру ее в руки и открываю.

Сухие казенные фразы: «Гражданин Аристархов Александр Георгиевич…на основании заключения генетической экспертизы… признает дочерью гражданку Сазонову Полину Александровну, дочь Сазоновой Татьяны Владимировны… ». Я раз на десять прочитываю текст верхнего листка из папки. «Подонок! Тридцать лет я была ему не нужна! Экспертизу потребовал! Он – что, считал мою мать шлюхой? Ну, нет! Пусть катится туда, где был все эти годы!» Я, в сердцах, швырнула папку на стол. Папка раскрылась, и листочки с напечатанным текстом веером упали на пол. Я наклоняюсь и поднимаю бумаги. Первый лист – завещание. Если документ об установлении отцовства поверг меня в шок, то завещание – в полный ступор. Я опустилась на пол рядом с ножкой стола, где меня и обнаружила моя мама.