Эмма Скотт - Как спасти жизнь

Он отодвинул стул и покинул закусочную, даже не оглянувшись.

А я осталась у столика и наблюдала в окно, как Эван шагает, держа в руке джинсовую куртку.

– Кто это был? – спросила моментально подбежавшая ко мне Пэтти.

– Так, парень, с которым мы учились в школе, – ответила я скучающим тоном, собирая со столика оставшееся после завтрака тарелки. – Не видела его много лет. Случайно встретились.

– О, правда? – удивилась Пэтти, сверля меня подозрительным взглядом темных глаз. – Он твой хороший друг?

– Боже, нет, – фыркнула я. – Ради всего святого, он только что вышел из тюрьмы. В старшей школе он был местным фриком. Несколько месяцев провел в психиатрической больнице. – Я покрутила палец у виска. И пусть ощущала себя при этом гадко, но поступала так, чтобы защитить Эвана.

Пэтти прищурилась, и я почувствовала себя под прицелом.

– Для психа он ужасно симпатичный, тебе не кажется?

– Заказ готов, – крикнул Гектор из окошка.

Я направилась к нему, а Пэтти следовала за мной по пятам. От запаха жира и ветчины меня затошнило.

– Псих как псих, – продолжила я. – Неудивительно, что он попал в тюрьму. Я попросила его уйти, он так и сделал.

Не стала дожидаться ответной реакции и направилась к столику, надеясь, что удовлетворила любопытство и убедила Пэтти, что этот парень не угроза, я все еще верна ее сыну-наркоману, мудаку, избивающему женщин.

Эван приехал.

«Он пришел за мной. Я звала его, и он услышал. Он здесь ради меня», – пела моя душа.

Однако я прогнала эту нелепую мысль и трепет надежды в своем глупом сердце. Без сомнений, он нашел меня через старый добрый интернет. Наивно полагать, что в этом имелось что-то сверхъестественное. Сейчас все, что Эван рассказывал о своих видениях в школе, казалось далеким и каким-то смазанным. Тогда верилось в его невероятные способности, потому что он завладел моими мыслями и я отчаянно хотела быть любимой. В то время он мог заявить, что небо падает, и я бы поверила.

« Чушь собачья, и ты это знаешь», – зазвучали в голове слова Дэл.

Я попыталась выбросить из головы эти мысли. Встречаться с Эваном не стоило. Слишком опасно. Город маленький. Нас увидят. Слухи дойдут до Пэтти или, еще хуже, до кого-нибудь из придурковатых друзей Ли. Если он узнает, что я посмотрела на другого мужчину, не говоря уже о встрече за заброшенным отелем, тут же меня убьет.

И Эвана, кстати, тоже.

Только вот когда пробило четыре часа, я изнывала от желания стянуть фартук, сорвать бейджик и со всех ног нестись к месту встречи. Однако страх замедлил мои шаги. Из-за него я порывалась развернуться и отправиться домой, не идти к отелю Миллера, где меня ждал Эван.

Эван…

Остановившись, я прислонилась к стене аптеки на углу. Словно груз прожитых вдали от него лет упал мне на плечи. Дни, проведенные с Эваном, сейчас выглядели поблекшей мечтой, затуманенные долгой разлукой. В первую неделю после ареста я выплакала все слезы. Затем все силы до последней капли тратила на выживание. С тех пор я не плакала. А сейчас почему-то захотелось снова. Чувствуя, как к горлу подкатывает истерика, я попыталась взять себя в руки.

«Для меня уже слишком поздно. Слишком поздно…» – подумала я.

В голове возникли слова Эвана: « Ты самая храбрая девушка, которую я когда-либо знал…»

Мне потребовалась вся оставшаяся храбрость, чтобы добраться до старого отеля. При этом я шла, стараясь стать маленькой и незаметной: сгорбила плечи, обхватила себя руками и опустила голову.

И врезалась прямо в Эвана.

Когда я качнулась назад, он схватил меня за плечи, не давая упасть. Я взглянула в его голубые, наполненные тоской глаза. Слишком много он повидал горя. Как же мне хотелось, чтобы не было этих четырех лет! Но даже спустя столько времени я испытывала к нему непреодолимую тягу, буквально сгорала от желания крепко обнять.

Но он слишком добр и чист. Особенно по сравнению с Ли. Эвану здесь не место, а мне не место рядом с ним. Теперь уже нет.

– Тебе нельзя тут оставаться, если тебя увидят, то причинят боль, – предостерегла я.

– Кто?

– Ли. И его друзья.

– Так его зовут Ли.

Это был не вопрос.

Я видела, как Эван изучает меня, прослеживая историю последних нескольких лет, написанную на моем теле. Разбитая губа. Шрам возле брови, которого не было в школе. Болтающаяся на костях одежда. Он явно сделал правильные выводы, и боль затуманила его небесно-голубые глаза.

– Мы уезжаем, – заявил он, – прямо сейчас.