Владимир Колычев - Не стреляйте в любимого

Инна Владимировна хотела побыть с сыном наедине, Люба почувствовала это интуитивно. К тому же она и так собиралась в магазин. Нужно было готовить обед, а овощей нет. Дима вызвался помочь ей, но Люба его отговорила. Мини-маркет в двух шагах, и покупок будет немного.

И все-таки лучше бы Дима пошел с ней. Об этом она подумала, когда путь ей перегородил Шапиров и тут же взял за руку:

— Привет!

— Изыди! — выдергивая руку, шарахнулась от него Люба.

— Я тебе не сатана, — качнул головой Игнат.

— Я хотела сказать, отстань!

— Ты же искала Рому, а живешь с Димой.

— Я искала правду и нашла Диму, — парировала она.

— А как же Рома?

— Его нет.

— А если он жив? — коварно усмехнулся Шапиров.

— Где он?

— А если в башне… Поехали?

Игнат смотрел на нее как на игрушку, которую он просто обязан был заполучить. И Люба должна была понимать, что верить ему нельзя. Рома действительно мог находиться в башне, но если она поедет с Игнатом, то ее саму посадят на цепь.

— Мы же договорились, вы оставляете в покое нас… — начала она.

— А как же Рома? — перебил ее Игнат.

— Если Рома живой, ты просто обязан его отпустить.

— А если не обязан?

— Тогда кому ты такой нужен?

Этот вопрос подействовал на Игната как пощечина. Он ошеломленно глянул на Любу и криво усмехнулся:

— А кому нужна ты?

— Очень хорошо, что я тебе не нужна.

— Но ты мне нужна, — вздохнул он, осуждая себя за глупую реплику.

— Где Рома?

— Не знаю… Никто не знает… Никто не знает, где он похоронен… Но я обязательно узнаю. Надо узнать…

— Узнать надо, — кивнула Люба. — А танцевать на его костях не надо.

— Мы могли бы искать вместе.

— Нет.

Конечно же, она хотела найти Рому или то, что от него осталось. Но с Шапировым она только потеряет… А если еще подключится его хитрочокнутая мамочка, то потерять можно саму жизнь.

— Ты должна быть со мной, а не с этим, — глянул в сторону подъезда Игнат, из которого вышла Люба.

— Я не хочу. И не буду.

— Да, я виноват перед тобой, но я хочу измениться…

— Извиниться?

— Э-э… — Шапиров завис в раздумье, потом кивнул: — И это тоже.

— Тогда считай, что извинения приняты, — торопливо проговорила Люба. — Но мне пора.

Она обогнула Игната и почувствовала обжигающий взгляд в спину.

— Никуда ты от меня не денешься, — донеслось вслед.

Люба едва заметно качнула головой. Все это слова. И произносит их обида. Мальчик потерял свою игрушку, у него истерика, но ничего, скоро у него появится новая машинка, и он забудет о старой. И чем скорее это случится, тем лучше. Уж очень хотела Люба поскорее закрыть страничку, в которой фигурирует Игнат со своей умалишенной мамой.

— А от Димы ты откажешься, — не унимался Шапиров. — Так же как отказалась от Ромы.

На этот раз Люба не выдержала и взорвалась. Резко повернулась, шагнула к нему:

— Что?!

Игнат глянул на нее недоуменно. И даже сделал шаг назад. Но забыл о железной оградке, которая защищала газон от собак, споткнулся о забор, замахал руками.

— Какая же ты гадость! — напирала на него Люба. — С Маратом Лену застали, да? А с Ромой что?

Игнат уже лежал на спине, а Люба нависала над ним, мешая подняться.

— Кристина его убила, — сказал он, в замешательстве глядя на нее.

— А почему ты ее не остановил? Думал о своей шкуре?

— Да я не знал, что Рома был у нее… Она потом сказала…

— Когда потом?

— Ну, когда ствол мне показала. С моими «пальчиками»… Руку дай! — потребовал Игнат.

— Сказала, что убила Рому?

— Сказала, что решила с ним… Что и на Роме моя вина…

— Я не понял, а что здесь такое? — раздался вдруг голос Димы.

Люба не видела, как он вышел из подъезда. И сейчас не смотрела на него. Все внимание на Игната.

— Почему твоя вина?

— Ну, она хотела меня ко всему этому привязать.

А Игнат на Диму смотрел. И просил взглядом избавить его от сумасшедшей Любы.

— Как твоих телохранителей зовут? — Люба уже вошла в раж, ее не остановить.

— Боб, Егор…

— А инструменты подвез Родик, — вспомнив, сказала она.

— Родик.

— Тот который с Кристиной?

— Ну да… Родик с Бобом дружил…

Возможно, Боб присматривал за Игнатом — по заданию его мамочки. Но Люба не стала об этом говорить. Эта побочная мысль терялась в блеске озарения, которое на нее нашло.

— Почему ты сказал мне про башню? Почему Рома мог быть там? — наседала она.

— Ну, я подумал…

— Почему ты без телохранителей?

— Ну, я же к тебе собрался…

— Может, они заняты?