Владимир Колычев - Не стреляйте в любимого

— Лену с Маратом накрыли?

— Да, на квартире.

— И тебе сказали?

— Ну да, позвонили… Мы поехали, Кристина за нами… Марат в драку бросился, я его душить стал, Ленка, дура, за нож схватилась, а Кристина выстрелила.

— Убила?

— Точно в лоб.

— А Марата?

— И Марата.

— Ты или она?

— Ну, я бы его задушил, если бы не Ленка. А так он очнулся, бросился на меня, а Кристина стреляет быстро… Я в шоке, а она дает мне пистолет. На, говорит, застрелись. А я с дуру взял… Еще думаю, зачем стреляться?

— А она подумала — какой осел!

— Ну да… Сказала, что для подстраховки… Я маме все рассказал, Кристина ни в какую… Она и маму на крючок взяла. Если с ней что-то случится, и трупы всплывут, и орудие убийства…

— С ней уже случилось.

— Жива? — встрепенулся Игнат.

— Наглухо… Мама может не бояться, — усмехнулся Дима.

— Чья мама?

— Твоя.

— А если трупы всплывут?

— Трупы… Кого там злило, что Лена от тебя не гуляла?

— Кристину.

— Ты сказал, их.

— Ну, а Кристина с кем была? Макс, Родик…

— А Максу не все равно… И не Максу ты пожаловался, а маме… Мама должна была повлиять на Кристину, а она ее на крючок взяла… Мама Лену заказала?

— Ну, не заказала, — скривился Шапиров.

— Выразила пожелание?

— Тебе не все равно?

— Я на Любе жениться собираюсь, вдруг ее мама закажет?

— Твоя мама?

— Твоя! Зачем, думаешь, Кристина в Любу стреляла?

— А она стреляла?

— Мама твоя заказала. Чтобы ты вдруг на ней не женился…

— Да я и не собирался, — с скрипом выжал из себя Игнат.

— Не собирался?

— Ну, была мысль, а как подумаю, сколько вони будет… Не буду я больше жениться.

— А если на тебе самом женятся?

— Не понял! — вскинулся Шапиров.

— Ну, если за Лену посадят… А ты парень смазливый, в тюрьме таких любят…

— Ты это серьезно?

— Ну, не знаю. Не всем же с женихами везет. Вдруг в девках останешься.

— Не посадят меня. И ты это знаешь… Из страны, да, из страны придется уехать…

— А маме твоей?

— Маму не трогай! — не на шутку разозлился Игнат.

Дима пожал плечами. Руки у Шапирова свободны, если набросится с кулаками, еще одним дорожно-транспортным происшествием в эту ночь станет больше. Так что лучше не накалять.

А с Таисией Павловной пусть разбирается Следственный комитет. И с ней, и с Игнатом. А Дима сделал все, что мог. И чуть ли не ценой своей жизни. Ему не в чем себя упрекнуть.

Каминный зал в квартире большой, в длину — почти восемь метров, в ширину — около пяти. Но мама все пыталась измерить ее в шагах. Есть такая единица длины — нервный шаг. Только вот вряд ли она считала эти футы. Не до того ей.

— Следователю Игнат ничего не скажет? — утвердительным тоном спросила она.

— Нет, — кивнул Дима.

— И Таисию ни в чем не смогут обвинить?

— Нет.

— Кристина мертва, концы в воду.

— Преступление, можно сказать, раскрыто.

— Собака взбесилась и сорвалась с цепи, так Шапировы и скажут.

— Даже не сомневайся.

— Но тебя пытались убить.

— Да.

— И Таисия об этом знала.

— Знала.

— Но доказать мы это не сможем.

— Нет.

Дима уже почти смирился с тем, что наказать первую скрипку в кровавом квартете не удастся. Дураку ясно, что Шапирова выкрутится.

— Что ж, не будем и пытаться.

— Ну да, — усмехнулся Дима, косо глянув в сторону спальни.

Эдик сейчас там, прячется от него. И мама не хочет сознаваться, что помирилась с ним. Но факт остается фактом. Мама проявила малодушие в малом, повторит это и в большом. Договорится с Шапировыми, вернет всех на исходные позиции. И наступит мир, что, в общем-то, не так уж и плохо.

— Что, ну да? — Мама подозрительно глянула на него.

— Договариваться надо.

— С кем?!

— С Шапировой.

— После того как эта су… После того как эта дрянь пыталась тебя убить?!

— И что ты предлагаешь?

— Я с нее за все… Что я предлагаю? — спохватилась она. — Ничего!..

Мама фальшивила, и Дима это видел. Неужели она собралась заказать Шапирову? Безумие! Но в то же время Шапирова действительно должна быть наказана…

— Может, не надо? — качнул головой Дима. Шапирову должен наказать он сам, а подключать к этому делу маму — непозволительная глупость. — Я не хочу быть маменькиным сыночком.

— Да? — Мама удивленно повела бровью.

Интересное дело, живет за ее счет, работать не хочет, а считает себя самостоятельной личностью. Смешно!

— Не надо ничего делать.

— Совсем ничего?

— Объявим боевую ничью и на этом остановимся.