Карен Уайт - Особняк на Трэдд-стрит [litres]

– Отлично, – сказал Марк, целуя меня в губы. Я же удивилась тому, что почти не ощутила этот его поцелуй. Как такое может быть?

– А как потом насчет ужина в «Джестине»? Страсть как хочется полакомиться пирогом с кокосовым кремом. Могу заехать за вами в семь.

– Было бы идеально, – ответила я, провожая его до двери. Здесь Марк снова поцеловал меня, на сей раз чуть дольше, после чего уехал.

Я вернулась к отцу и Джеку. И успела услышать, как тот передразнивает Марка:

– «Страсть как хочется полакомиться пирогом с кокосовым кремом»! И кто только говорит так в наши дни?

– Угомонитесь, – сказала я, скрестив на груди руки. – Кстати, а для чего чемоданы?

– Я вернулся в свою старую комнату. После прошлой ночи я решил, что еще один человек в доме вам не помешает.

Я не только целиком и полностью была согласна с ним, но еще и знала: спорить бесполезно. Поэтому я лишь подбоченилась и заявила:

– Ну, хорошо. Но вы должны следовать моим правилам. Во-первых, всегда опускать…

– Знаю, знаю, – перебил меня Джек. – Всегда опускать сиденье унитаза, и никаких девочек в доме после десяти вечера. Вас понял.

Я с трудом сдержала улыбку.

– Отлично. Я рада, что вы их помните.

– Я привык запоминать с первого раза, Мелли. – Он расплылся в улыбке. – Кстати, у вас есть что-то новое?

– Позвонила Софи и сказала, что роза из коробки – это, скорее всего, роза Луизы. Но что она значит, ума не приложу. А отец сумел проявить пленку и даже напечатать фотографии.

Отец открыл хумидор и, вынув снимки, протянул их Джеку. Тот несколько мгновений внимательно рассматривал их.

– Как вы думаете, для чего понадобилось фотографировать часы?

– Трудно сказать, но, мне думается, для того, чтобы привлечь внимание к циферблату – мол, он был другим. Но это мы уже и сами поняли. И я не уверена насчет фонтана. Разве только то, что в нем нет воды. Но вы посмотрите на другое фото. Что скажете по его поводу?

Джек всмотрелся в фотографию женщины.

– И кто это такая?

– Мы не знаем. Но отец обратил внимание на то, что на коленях у нее ноты песни «О, Сюзанна», – ответила я и осторожно добавила: – Помнится, кто-то однажды сказал мне, что совпадений не бывает, поэтому рискну сделать логический прыжок и предположить, что имя женщины тоже Сюзанна.

Джек пристально посмотрел на меня.

– Рад слышать, что мои уроки не прошли для вас бесследно. – Он повернулся к моему отцу: – Говорю это в самом уважительном смысле, сэр.

Отец шутливо отсалютовал ему и посмотрел на нас обоих.

– То есть вы считаете, что это та самая неуловимая Сюзанна Барнсли? – уточнил Джек.

Я кивнула.

– Думаю, да. Но это еще не все. Оказывается, Сюзанна Барнсли жила в доме на Чалмерс-стрит. Софи даже показывает его во время своих архитектурных экскурсий. Собственно, от нее я это и узнала. Может, с него и начать? А что у вас? – в свою очередь, поинтересовалась я. – Нашлось что-то новое в библиотеке?

Джек покачал головой.

– Я еще там не был. Мне нужно было первым делом собрать вещи и переехать сюда. Я думал, может, вы захотите составить мне компанию, после чего мы бы съездили ко мне, и я бы показал вам свои гравюры.

– Джек имеет в виду свои восковые рисунки циферблата, пап.

Отец покачал головой.

– Наблюдать за вами – все равно что наблюдать за теннисным матчем. Пойду-ка я лучше домой. Хочу еще раз покопаться в отцовских вещах. Вдруг найдется что-то такое, что прольет чуть больше света на эту невнятицу. Приеду к вам позже.

Предварительно убедившись, что заперли за собой дверь, мы с Джеком проводили отца, после чего вернулись к машине. Я вытащила письмо Роберта, написанное Невину, и еще раз громко прочла его вслух, обратив внимание на последний абзац. Будь бдителен во всем, что ты делаешь, и ни на миг не сомневайся в том, что тебя очень любили и твои родители, и все, кто тебя знал.

Помни, как тебя когда-то называла мать, и никогда не знай сомнений. Cerca Trova.

– Cerca trova, – повторил Джек.

– Вы уже включили это в свои шифры? – спросила я.

Он поднял бровь, но ничего не сказал.

– Ну, так как? – повторила я свой вопрос.

– Может быть, – с легким раздражением ответил он. Я рассмеялась. Джек резко нажал на педаль газа. От неожиданности мой желудок подскочил вверх.

– Между прочим, я все еще не простила вас за ложь.

– Знаю, – буркнул Джек и резко крутанул руль, сворачивая за угол. Меня бросило на него. – Но Эмили наверняка хотела бы, чтобы я не оставлял попыток.

Я посмотрела на Джека. Летний день бросал в салон машины длинные оранжевые стрелы солнечных лучей.