Синди Майерс - Рискованное турне [litres]

– Все в порядке? – спросила она.

Саймон уставился на заднее правое колесо. С ним явно что-то произошло – шину уже спустило, и резина все больше провисала.

– В наличии имеется спущенная шина, – сообщил он.

– Наехали на гвоздь? – предположила Энди.

– Возможно. А может, Виктор хотел нам помешать. Надо было подумать об этом и проверить все до отъезда из отеля. – С этими словами Саймон открыл заднюю дверь и вытащил свою куртку. – Придется поставить запаску. На это уйдет несколько минут.

Он обошел пикап, чтобы достать из багажника запасную шину и инструменты. Подъехал, притормозив, автомобиль. Саймон поднял взгляд, намереваясь жестом дать понять, что у них все в порядке.

У него было ровно полсекунды на то, чтобы опознать в водителе Виктора. А затем русский выстрелил. Удар пули в грудь отбросил его назад. Саймон упал в снег на колени, скорчившись. Морозный воздух зазвенел от крика Энди.

Вид Саймона, сползшего в снег и замершего без движения, на мгновение парализовал Энди. Придя в себя, она попыталась отстегнуть ремень безопасности, но онемевшие пальцы не слушались.

Открылась дверь машины, Виктор схватил ее за руку и нажал на кнопку ремня.

– Вылезай! – приказал он и потянул ее из машины.

– Нет! – Энди пыталась сопротивляться, но хватка у русского оказалась железной. Ботинки заскользили по ледяной земле, когда он потащил ее к потрепанному синему седану, припаркованному за пикапом на обочине дороги.

– Что с Саймоном?! – крикнула Энди в отчаянии, оглядываясь на каждом шагу.

– Коп тебе больше не поможет, – бросил Виктор. Он открыл пассажирскую дверь седана и впихнул Энди в салон. – Он мертв.

С ее губ сорвался потрясенный всхлип. Энди отчаянно боролась со слезами.

– Он жив, – упрямо сказала она.

Виктор сел за руль и захлопнул дверь.

– Я выстрелил ему в грудь. Видел, как он упал. Он мертв.

Русский вырулил на дорогу и резко развернулся – так, что Энди с силой прижало к двери. Она поспешила вытащить ремень безопасности и застегнуть его.

– И без фокусов, – бросил Виктор, кивнув на пистолет, который по-прежнему сжимал в руке. – Мне доводилось убивать женщин. Для меня это не проблема.

– Кто ты такой? И чего хочешь от меня?

– Ты задаешь слишком много вопросов. – Виктор бросил взгляд в зеркало заднего вида и включил поворотник, прежде чем выехать на главную улицу Фэрплея.

Машина оказалась старой, обшивка сидений была в пятнах и дырах, воняло сигаретным дымом. Наверное, угоняя такую развалюху, Виктор подумал, что ее не скоро хватятся.

– Ты работаешь на Дэниела? – спросила Энди. – Это он прислал тебя за мной?

Виктор расхохотался, запрокинув голову, показав желтоватые зубы.

– Это было бы забавно – если б я работал на Метуотера!

Он бросил на нее мрачный взгляд, от которого Энди стало холодно.

– Мне надо побеседовать с твоим любовничком. Поэтому я забираю тебя с собой. Теперь у него не останется выбора – он сам выйдет на меня.

– И о чем ты хочешь с ним поговорить?

– Снова вопросы, – покачал он головой.

– Может, я могу сообщить то, что ты хочешь знать. Это сэкономит тебе время.

– Хочу побеседовать с ним насчет его братца. Что ты знаешь о Дэвиде Метуотере?

– Ничего. Я никогда не встречала его. И Дэниел о нем никогда не говорил.

– Тебе не кажется это странным? Что он никогда не говорил о брате-близнеце – идентичном, между прочим, – с которым они были так близки?

– Ему было больно вспоминать о нем, – ответила Энди. – Смерть брата потрясла Дэниела и заставила полностью изменить образ жизни.

– Это уж точно, не поспоришь! И тебе не кажется странным, что этот тип плюнул на богатство, привилегии, известность, чтобы засесть в глуши с кучкой верных сторонников – людей, на которых он мог полностью положиться, которых мог заставить сделать что угодно для его защиты?

– Смерть брата вынудила его отказаться от мелочных радостей и удалиться на природу в поисках духовного очищения.

Дэниел так часто повторял эти слова, что Энди знала их наизусть, но верила ли она в них теперь? Какое духовное очищение можно получить изменами, ложью и воровством?

Взгляд, которым ее одарил Виктор, выражал жалость и презрение.

– Похоже, тебя он тоже обдурил – как и многих других.

– Если тебе нужны деньги, я могу их дать, – предложила она. – У меня есть свои средства.

– У тебя есть миллион долларов?

Она охнула от неожиданности.

– Дэниел не смог бы дать тебе миллион долларов! У него нет таких денег.