Клаудия Грэй: Тысяча осколков тебя

— Я в порядке, — я выуживаю другую Жар-птицу и кладу в его руку. — Мы отправляемся домой.

Глава 27

Я открываю глаза.

На этот раз нет чувства, что я прилагаю усилия, нет дезориентации. Вместо этого я как будто задремала на секунду, потом мягко проснулась. Я медленно осматриваюсь. Уже спустилась ночь, но не очень давно, восточный край неба всё ещё бледно-голубой, немного оттенённый розовым на горизонте. Я сижу на ступеньках террасы, одетая в своё кружевное платье и кардиган отца поверх, обе руки вцепились в Жар-птицу вокруг моей шеи. Другими словами, я в том же положении, как и когда ушла месяц назад.

— Я дома, — шепчу я. — Я дома.

Я быстро забираюсь по ступенькам подхожу к раздвижным стеклянным дверям. Как обычно, мама их не заперла, и я бегу внутрь. Я вижу свой собственный дом, это наполняет меня почти глупым счастьем.

Стопки бумаги! Физические формулы на стенах! Мамины цветы в горшках знак! Даже радужный стол…

… и мама, сидящая на диване.

Она вскрикивает:

— Маргарет!

— Мама! — я бегу к ней, но она встречает меня на полпути. Её руки обнимают меня так крепко, что я понимаю, как сильно я испугала её в прошедшие несколько недель. — Прости меня мама, но я это сделала. Мы это сделали.

— Ты в безопасности? С тобой всё хорошо? — слёзы катятся по лицу мамы, и она отводит волосы с моего лица. — Но ты ничего не сделала Полу, да? Мы расшифровали его записку несколько часов спустя после того, как получили твою…

— Боже, ты вернулась! — Джози выбегает из кухни и роняет меня на диван. — Я тебя убью за то, что ты нас так напугала. Но сначала я скажу, что люблю тебя, сумасшедшая девчонка.

— Я тоже тебя люблю, — говорю я и крепко её обнимаю. — Но мы о стольком должны поговорить.

— Триада, — говорит мама и её улыбка немного меркнет. — Мы знаем. Это сейчас не важно, милая, пока ты дома и в безопасности.

— Вы знаете? Но откуда… — мой голос обрывается, когда из коридора выходит третий человек.

Тео.

Он пытается мне улыбнуться, но у него не совсем получается.

— Добро пожаловать обратно.

Сначала я чувствую только панику. Он пошёл за мной сюда, каким-то образом выбрался из субмарины и отправился сюда, потом я понимаю, что это значит на самом деле. Парень, стоящий передо мной в своей футболке Mumford & Sons и брюках-карго — это мой Тео, тот, место которого занял шпион из Триады. Этот Тео никогда бы не причинил вред никому из моей семьи.

Я это знаю. Я в это верю. И всё равно принять это сложно.

— Похоже, ты знаешь правду. Я вижу это по твоему лицу, — строит гримасу Тео. — Ты раньше никогда меня не боялась.

Я быстро говорю:

— Я не боюсь. Просто… мне ко многому нужно привыкнуть. И да, я знаю.

— Он причинил тебе вред? — голос Тео прерывается. — Если этот сукин сын причинил тебе вред…

— Нет, — говорю я, и это почти не ложь.

— А Пол? Пол в порядке? — я вижу, что Тео испуган за Пола так же, как и за меня, я вспоминаю, как они любят друг друга, и даже сейчас, в другом измерении Пол рискует жизнью, чтобы спасти Тео, которого он даже не знает, и Тео, который пытался его убить.

— Пол в порядке. Он скоро вернется, — говорю я. Джози испускает вздох облегчения, и я вижу, что напряжение в плечах Тео немного спадает.

Мама вмешивается:

— Тео пришёл к нам, когда ушёл шпион из Триады. Он рассказал нам всё — но к тому времени было уже слишком поздно, тебя не было, и мы знали, что Триада могла тебя найти, а мы нет, поэтому мы не могли ничего сделать или даже сказать, не подвергнув тебя опасности. Мы работали над своей Жар-птицей, надеясь последовать за тобой, но эта работа не быстрая. Прошлый месяц был настоящим адом. — она кажется постарела больше, чем на четыре недели, говоря это. — Но теперь ты здесь. Ты вернулась домой.

Я вырываюсь из объятий Джози, улыбка возвращается на моё лицо.

— А сейчас нам надо идти. Всем нам, прямо в эту секунду.

— Куда? — спрашивает мама, нахмурившись.

Она не понимает. Никто не понимает. Никто из них ещё не знает самую лучшую новость.

— В Университет, — я беру маму за руку, чтобы уменьшить шок, и смотрю в их лица по очереди, потом говорю: — нам нужно забрать папу.

Несмотря на то, что случилось со мной за последние несколько часов, я одна достаточно спокойна, чтобы вести машину. Поэтому я направляю серебристый фольксваген Джози по холмистым улицам. На заднем сиденье мама и Джози попеременно плачут, радуются и сомневаются. Они ошарашены, всё ещё боятся поверить.

Тео сидит рядом со мной, с суровым выражением лица и смотрит прямо вперед. Никто из нас не говорил ни слова с тех пор, как мы сели в машину. Я не думаю, что смогу подобрать слова.