Татьяна Купор - Проклятый любовью [СИ]

– Все так говорят.

– Ты сама себе все придумала! Ученые до сих пор спорят, опасны ли отношения между двоюродными родственниками. Все не так однозначно, пойми. Мы докажем, что тоже имеем право любить. Маргарита! Ты слышишь меня?

Девушка медленно повернулась, упрямо замотала головой.

– Нельзя. Мы не можем.

Это последнее, что она сказала. Как приговор вынесла. Собственноручно приготовила для него гильотину. Он с болью смотрел, как испуганно она отступает к двери, видел страх в ее глазах. Страх от осознания собственных чувств, страх греха. На миг почувствовал себя змеем-искусителем, пытающимся соблазнить Еву.

– Подожди! Маргарита!

Роман сделал еще три шага и оказался у запертой двери. Услышал, как торопливо она спускается по ступенькам крыльца, стучит каблуками по плитке во дворе. И вместе с этим гулким стуком в его голове гремели ее слова: « Нельзя. Мы не можем».

Шесть шагов. Шесть шагов к одиночеству. От стены до стены. Все здесь пропитано болью и отчаяньем. Еще чуть-чуть, и дом раздавит своих обитателей устрашающей мощью...

***

На следующий день дед по каким-то причинам не вернулся. Роман вздохнул с облегчением, увидев, как из подъехавшей машины вышел один отец. Высокий, стройный, в деловом костюме, он производил впечатление решительного и уверенного в себе человека. Но мало кто знал, что в стенах этого дома Станислав Вершинский невольно опускал плечи и нервно глядел на часы, пытаясь найти повод, чтобы поскорее скрыться. Тесть удивительным образом подавлял его волю. Напускная уверенность исчезала на глазах, уступая место страху и мягкотелости.

– Ты хочешь, чтобы мальчишка остался на улице? – не раз кричал ему дед Романа в порыве злости.

– Конечно же, нет!

– Ты здесь никто, запомни! Думаешь, я не знаю, что ты женился на Оле только из-за денег? Без нее ты так бы и остался необразованным идиотом! Я дал тебе все. Терпел только из-за дочери, которая выбрала себе в мужья такого недоумка! Но теперь она умерла. И я бы с удовольствием вышвырнул тебя отсюда! Но в Романе течет кровь Вершинских, а я не вечен, и мне нужен достойный наследник. Если ты не будешь вмешиваться, я не замечу твоего присутствия. Но только пикни – по щелчку моих пальцев вылетишь отсюда! Я смешаю тебя с грязью, а мальчишка ничего не получит! Понял? Выбор за тобой.

Отец, как правило, ничего не отвечал и лишь понуро опускал голову. Роман частенько подслушивал разговоры родственников, и не раз замечал, как отец бессильно сжимал кулаки, как играли желваки на его впалых щеках. Ему хотелось понять и простить отца за его слабоволие. Хотелось, но не получалось. Он все еще помнил день, когда умерла мама. Помнил все, поэтому не мог простить ни отца, ни деда. И с каждым годом ненависть к ним становилась все сильнее и сильнее.

Роман стоял у окна и наблюдал, как отец выходит из машины, что-то торопливо говорит шоферу и рассеянно набрасывает пиджак на плечи в надежде спастись от яростного ветра, поднимающего пыль во дворе. Он вернулся в постель и стал прислушиваться. Может быть, отец зайдет, поздоровается с ним, спросит о самочувствии. Прошло несколько минут, но никто не заходил. Роман услышал за дверью голоса и прислушался.

– Станислав Игоревич, завтра утром меня не будет, – донесся до него голос Елены.

– Поедешь за дочкой?

– Да. Наконец-то Николай Викторович разрешил, чтобы она сюда переехала!

– Хорошо.

Голоса стихли. Роман услышал тяжелые, торопливые шаги отца, которые на секунду замерли у двери спальни. У него громко забилось сердце, и даже дрожь ожидания пронзила тело. Но Станислав Игоревич не зашел. Лишь ускорил шаг и скрылся в глубине коридора.

Роман шумно выдохнул, присел на кровать и закрыл глаза. И открыл их только тогда, когда снова услышал шаги. Тихие, легкие, почти невесомые. Такие шаги могут быть только у ангела. Едва касаются земли.

Он снова прислушался, уверенный, что они смолкнут так же, как и предыдущие.

Но вот хлопнула дверь, и он увидел Маргариту. Ее грудь вздымалась от учащенного дыхания, а руки были сжаты в кулачки.

– Хватит над ним издеваться! – выпалила она без приветствия.

– Над кем?

– Над Нестором! Я устала от твоих насмешек!

Роман и вправду не упускал случая, чтобы посмеяться или как-нибудь уколоть Нестора. Как только появлялась возможность, затевал с ним ссору, но друг Маргариты был слишком умен, и не реагировал на провокации. Чем еще сильнее злил Романа.

– Даже не проси. Пусть забудет дорогу сюда!