Валери Боумен - Никогда не верь пирату

– Красавец, – прошептал Рейф, кивая в сторону тендера. – Помни, что обещал пойти со мной в его первое плавание.

Но Кейд почти его не слушал, глядя во все глаза на прекрасное судно. Они вместе начали работать над ним, когда он впервые приехал в Лондон. И вот, наконец, оно готово. Два дня назад ему дали название «Даньелл». Конечно, это будет постоянно напоминать о ней, но почему-то ему стало немного легче.

Кейд с трудом вылез из экипажа и долго стоял, восхищаясь судном. Рейф выпрыгнул вслед за ним. От стены ближайшего склада отделилась тень. Мужчина шел к ним, засунув руки в карманы. Как всегда, безупречно одетый и неприступный на вид. Марк Гримальди.

– Так-так-так… Кажется, это мои любимые подчиненные! – воскликнул он.

Кейд повернулся к нему и скривил губы:

– Что вы здесь делаете, Грим?

– Разве так приветствуют своего нанимателя? – спросил Гримальди вместо ответа.

– Бывшего нанимателя, – уточнил Рейф.

– И возможно, будущего, – отрезал Гримальди.

– Так и знал, что вам что-то от нас нужно, – фыркнул Кейд. – Что-то вы не спрашиваете нас о здоровье. Кстати, моя нога почти в порядке.

Гримальди склонил голову набок.

– Рад это слышать.

– Как же! Бьюсь об заклад, так оно и есть.

Генерал пожал плечами.

– Вы самые лучшие. Разве я виноват в том, что нуждаюсь в вашей помощи?

– Выкладывайте, Грим. Что мы должны делать?

Рейф коснулся полей шляпы.

По лицу Гримальди расплылась широкая улыбка.

– Пока что я хочу одного: чтобы вы сели на свое судно и встретились с двумя другими лучшими агентами.

У Кейда перехватило горло. Он стиснул трость так сильно, что костяшки пальцев побелели. Два месяца назад Даньелл была в числе лучших агентов.

Кейд первым ступил на сходни. Гнев заставил его забыть о ноющей боли в ноге.

– Не пойму, какого дьявола вы полезли на мой корабль, Грим, – бросил он, не оборачиваясь.

Рейф и Гримальди последовали за ним. Все трое прошли по главной палубе и спустились вниз, в капитанскую каюту.

Едва Кейд открыл дверь, Гримальди сказал:

– Прошу прощения. Я подумал, что, возможно, та, в чью честь названо судно, получит здесь теплый прием.

Кейд остановился и замер. Стало трудно дышать, словно в комнате не хватало воздуха. Прямо перед ним, на другом конце каюты стояла Даньелл в ярко-синем дневном платье, в тон ее чудесным глазам. Ее волосы были уложены в узел, а выражение лица было донельзя нерешительным.

Дафна тоже была здесь и жалась в углу, но Кейд едва ее заметил.

– Что… что ты здесь делаешь? – выдохнул он, не сводя глаз с Даньелл.

Та обогнула стол и, улыбаясь, подошла к нему.

– Добрый день, джентльмены, – пропела она, взяв братьев под руки. – В прошлом году я участвовала не менее чем в полудюжине миссий, но моя любимая – та, которую я выполняла с вами.

Кейд продолжал смотреть на нее так, словно сомневался в том, что она настоящая. Она касалась его, действительно касалась его! Он ощущал аромат ее духов с орхидеей, но не мог этому поверить.

Он глянул на брата. Рейф выглядел крайне удивленным, но одновременно обрадованным.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он наконец, вглядываясь в трогательно прелестное лицо Даньелл. Она выглядела так, словно немного пополнела с их последней встречи. Но ей это шло. – Ты же умерла!

Даньелл посмотрела на него сквозь темные ресницы.

– Я не умерла.

– Но ты не умеешь плавать, – выдохнул Кейд.

– Я никогда не говорила, что не умею плавать. Я сказала, что не плавала. И твердила тебе, что с тринадцати лет работала на судах.

– Но в воде было так много крови!

– Ублюдок прострелил мне плечо, – пояснила девушка. – Болело, как сам дьявол, но все прекрасно зажило.

На лице Кейда собирались грозовые тучи:

– Почему ты не вернулась?

– У меня не было выбора. – Она бросила на Гримальди обвиняющий взгляд: – Может, потрудитесь объяснить, генерал?

– Мой приказ, – коротко ответил Гримальди. – Она не могла сказать вам, что жива. До сегодняшнего дня.

Кейд, выслушав все это, неожиданно набросился на него, несмотря на то, что между ними был стол. Гримальди, должно быть, ожидал чего-то подобного, потому что быстро отступил, пока Рейф силой удерживал брата.

– Какого черта ты это сделал?! – завопил Кейд, сжав кулаки.

У Гримальди хватило совести отвести глаза.

– Пришлось, – ответил он с сожалением. – Мы не могли рисковать: вдруг Батист обнаружит, что она жива.

Кейду до смерти хотелось огреть Грима тростью.

– Батист в тюрьме, осел ты этакий!