Лариса Королева - Тайна трех подруг

— Мы не зайдем в магазин купить мне босоножки? — спросила Света, когда они вышли на залитый июльским солнцем центральный проспект города. Просительные интонации ее голоса носили трогательно-жалобный оттенок, словно девочка и не надеялась на положительный ответ. Его и не последовало.

— Как-нибудь в другой раз, — строго сказала Женя. — Не до того сейчас, да и нечего с такими крупными деньгами в кошельке по магазинам разгуливать.

Света не решилась возразить. Она взяла левую руку сестры в обе ладошки, некоторое время вертела ее то так, то этак, ловя ограненным камнем солнечные лучики, потом с легким вздохом разочарования произнесла:

— Мама могла бы то, второе, кольцо и не продавать Веронике. Оставила бы для меня. Мне ведь тоже когда-нибудь исполнится восемнадцать лет.

— Успеешь еще бриллиантов наноситься, — встряхнула Евгения на ходу своими густыми и жесткими волосами, неожиданно принявшими на ярком солнце золотистый оттенок.

— Мне-то теперь кто купит? — возразила старшеклассница и до самого дома молчала, погруженная в свои невеселые мысли.

Дома они аккуратно пересчитали все деньги и заложили крупные купюры между страниц «Биологии», по-маминому принципу оставив более мелкие в шкатулке серванта «на жизнь».

— Значит, так, — подытожила Женя, — с учетом того, что за второй курс моего обучения уже заплачено, целый год мы можем жить вполне безбедно, а если будем экономными, то и подольше хватит.

— А дальше? — с неожиданной горячностью заговорила вдруг Света. — Дальше-то что? Где мы возьмем деньги на оплату за твой третий курс? А мое обучение? Или мне вуз уже не светит? Ты сама ведь знаешь, что поступить на бюджетное отделение сейчас практически нереально… А ребенок твой? Если этот «Добрый вечер» на тебе не женится, мне придется идти работать, чтобы прокормить тебя и ребенка? Да я даже на памперсы не наработаю!

— Чего ты разошлась? Я вовсе не собираюсь вешать на тебя своего ребенка. Скорее всего, я рожу и сама пойду на работу… И потом, почему ты решила, что меня обязательно должны бросить?

— А почему отец бросил маму с двумя детьми сразу?! Думаешь, мужики спят и видят, как бы им поскорее навязали малюточку?

— Не собираюсь я никого никому навязывать, — обиженно парировала Евгения. — Мама нас вырастила одна, и я тоже справлюсь. Просто мне кажется, Стас меня любит, мы с ним обсудим ситуацию, и все станет ясно. А что касается нашего отца, то мы не знаем, что там у них с мамой произошло. И необязательно он был подлецом, которому наплевать на собственных детей. Мама всегда говорила, что расстаться с ним — это было ее решение.

— Очень, надо признать, мудрое было решение!

Света ушла на кухню и загремела там тарелками, которые зачем-то принялась перекладывать из сушильного шкафа на нижние полки пенала. Женя, посидев немного в одиночестве на диване в зале, пошла следом за сестрой и, подойдя вплотную, обняла ее сзади за плечи:

— Ну, чего ты развоевалась? Шумишь, гремишь…

Но Светка уже не воевала — она присела на корточки, положила тарелку на пол и расплакалась. Женя тут же последовала ее примеру, при этом обе одновременно что-то говорили, не слыша друг друга. Смысл бормотаний старшей сводился к тому, что, конечно, трудно им теперь придется, но она, как сумеет, будет стараться заменить маму. Младшая, всхлипывая и давясь слезами, несла что-то вовсе неразборчивое и маловразумительное. Но когда Женя замолчала, последняя фраза сестры прозвучала в тишине ясно и отчетливо.

— Обязательно найдем папу! — выдохнула сквозь душившие ее слезы Света и сама испугалась произнесенных слов.

Тема отца была в доме запретной. Не то чтобы мать не позволяла говорить о нем или задавать вопросы, но она так искренне огорчалась, таким расстроенным голосом спрашивала: разве дочкам с ней плохо, разве она им чего-то недодает, что в следующий раз они не скоро решались затронуть опасную тему. Впрочем, Женя ее почти никогда и не поднимала, словно не слишком была заинтересована. Вот и сейчас она потянула Свету за руку, отрывая от пола, и, словно не услышав сделанного с некоторым вызовом заявления, просто сказала:

— Давай пообедаем, что ли.

— Давай, — покорно согласилась сестренка и попыталась неловко пошутить. — А ты не будешь потом опять извергать все обратно?

— Ни за что! — твердо пообещала Женька и резким жестом провела ногтем большого пальца под подбородком.

Тема поисков отца, которого сестры не помнили, в ближайшие три дня всплывала беспрестанно. Девочки подсознательно пытались чем-то себя занять и делали то, чем собиралась заняться в эти дни их мать, чья жизнь оборвалась внезапно, не оставив времени для выполнения намеченного. Они перемыли стекла в квартире и посуду в серванте, перестирали и перегладили постельное белье, а также тюль, занавески и наперники с подушек, сдали в химчистку дубленки и пледы, словно готовясь к запланированной ранее поездке на море, которой у них уже не будет.