Дженнифер Арментраут: Лунное искушение

Он привез Ник в особняк, и она не сопротивлялась, когда Гейб понес ее прямо в свои комнаты. Девушка уснула, выпив немного бульона, но проспала недолго.

Кошмары преследовали ее, и Гейб ничего не мог сделать, только лишь обнимать ее, напоминая, что она в безопасности, лишний раз убеждаясь, что его возлюбленная по-прежнему жива.

Утром Никки наконец решила позвонить родителям. Это было необходимо, потому что Ричард собирался на работу уже завтра. Визит был не из легких.

Гейб не мог смотреть, как плачет Ливи.

Все это сильно отражалось на Ник.

— Хочешь выпить? — спросил Гейб.

— Да. — Ричард закашлялся, глядя на закрытую дверь. — Это хорошая идея.

— С ней все будет в порядке. — Гейб подошел к небольшому бару рядом с личной, совмещенной со столовой кухней. — Она сильная. Прямо как Ливи.

Старик кивнул. Прошло несколько мгновений.

— А что будет с Сабриной?

— Люди Дева приглядывают за ней. Все будет улажено.

— В обычной манере де Винсентов?

Гейб налил два бокала скотча. Ричард работал на их семью очень долго.

— Ты действительно хочешь знать ответ?

— Это мой единственный ребенок, — сказал Ричард, поворачиваясь к Гейбу. — Моя Николетт — хорошая девочка. У нее доброе сердце. Однажды она сделает жизнь других людей лучше. Я хочу, чтобы эта женщина заплатила за то, что случилось с моей дочерью.

Гейб наклонил голову, передавая бокал Ричарду.

— Тут наши желания совпадают.

Старик, одним глотком выпив половину стакана, поставил его на барную стойку.

— Я присматривал за вами с тех пор, как вы родились, и знаю многое о вашей семье, многое о вас.

— Да.

— И всегда уважал вас, относился к тебе и братьям как к собственным сыновьям. — Он уперся ладонями в бар, глядя Гейбу прямо в глаза. — У вас всегда имелись свои причины, чтобы делать то, что вы делали. Я понимаю это и, даже когда вы трое творили то, что шло вразрез с моими убеждениями, я по-прежнему заботился о вас как о родных детях.

Плечи Гейба напряглись. Ричард знал многое. Многое видел. Гораздо больше, чем Ливи.

— И знаю, что вы, мальчики, уважаете меня и мою жену, так что я ожидаю прямого ответа на вопрос, — продолжил он. — Моя дочь — в твоей спальне, в твоей постели, и я уверен, вы проводили много времени вместе, поэтому хочу знать, какие у тебя намерения.

Гейб ответил без промедления.

— Я люблю ее.

Старик сжал челюсти.

— Ты только что узнал, что женщину, которую ты любил последние лет десять, убили…

— Понимаю, к чему ты ведешь. И понимаю, почему ты подумал об Эмме. В глубине души я всегда буду любить ее. — Гейб глубоко вздохнул. — Но моя любовь к Ник реальна.

Удивление мелькнуло на лице Ричарда, затем он поднял бокал, допив скотч.

— Ты на десять лет старше ее.

— Я этого не чувствую. Может быть, почувствую однажды, когда буду в твоем возрасте. И поправь меня, если я ошибаюсь, но разве ты не старше Ливи на восемь лет?

— Когда мы сошлись, все было иначе.

— Когда вы сошлись, ей едва исполнилось восемнадцать, не так ли?

— Как я сказал, все было иначе…

— Вы любили друг друга, — поправил Гейб. — Это все, что имеет значение. А теперь посмотри, сколько вы уже женаты?

Ричард вскинул бровь.

— А как насчет Вильяма?

— Я познакомлю их, когда она будет готова, и тогда посмотрим, — ответил он. — Слушай, я еще не обо всем подумал. Даже не сказал Ник, что чувствую, но говорю это тебе. Я люблю ее, поэтому ручаюсь, мы все решим.

— Ты еще не сказал моей дочери, что любишь ее?

— Еще нет. — Он посмотрел на закрытую дверь. — Не было подходящего случая.

— Не нашел времени, чтобы сказать кому-то, что любишь…

Гейб почувствовал, как у него перехватило дыхание, когда он взглянул на человека, к которому относился почти как к отцу. Он знал, что этот разговор с Ричардом состоится. Тот не мог не спросить, что Ник делает в его постели. Но Гейб не был уверен, как Ричард воспримет новости. Он даже приготовился получить от него в челюсть.

— Так что скажешь?

— Скажу, что моя дочь могла придумать что-нибудь похуже, чем влюбить в себя де Винсента.

Осторожная улыбка тронула его губы.

— Думаешь, Ливи скажет то же, учитывая проклятие и все остальное?

— Ты не тот из братьев, о котором я волнуюсь, когда речь заходит о проклятии, — ответил Ричард. — За тебя я переживаю меньше всего.

Никки сидела в кресле на террасе, выходившей к бассейну. Мягкое тонкое одеяло укрывало ее ноги от холодного ветерка, пробегавшего по макушкам деревьев и игравшего с прядками волос на шее.