Кэрол Эриксон - Последнее шоу в стриптиз-клубе [litres]

– Мы ничего не трогали, но не знаю, можно ли то же сказать о Джероме. Чем он занимался до того, как вошел в спальню? Я слышала какой-то шорох, как будто он перебирал бумаги.

– Бумаги… – Его взгляд упал на мольберт Лианны. Снизу на темном фоне что-то белело. – Похоже, он что-то сделал с картиной на мольберте.

Он подошел к окну и отогнул угол ватмана.

– Под этой картиной есть еще одна!

Он приподнял картину; Бритт подошла к нему и осторожно открепила верхнюю картину от мольберта. Под ней оказалась еще одна.

Поясной портрет обнаженной молодой женщины, которая стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на него темными непроницаемыми глазами. У Алексея дернулся глаз, а левая рука сжалась в кулак.

– Написано не в ее обычной манере! – заметила Бритт.

– Видишь? – Он провел пальцем по татуировке на внутренней стороне предплечья модели. – Змея, которая закручивается вокруг буквы «Б».

– Не сердечки и бабочки, как обычно…

– Такая татуировка мне хорошо знакома.

– Правда? И что она означает?

– Такая татуировка – знак криминальной семьи Белкиных, так сказать, клеймо, каким метят рабынь. Это Татьяна.

Схватившись рукой за горло, Бритт спросила:

– Клеймо? Они татуируют женщин, которые на них работают?!

– Бритт, возможно, раньше я выражался недостаточно ясно. Татьяна их секс-рабыня. Работает за жилье, еду и наркотики.

– А… другие девушки в «Ябеде»?

– Официанткам и танцовщицам платят, как тебе, но меня не удивит, если Сергей там же вербует рабынь.

Бритт вытащила кнопку из мольберта и дернула за угол портрета.

– Я заберу его с собой. Судя по всему, Татьяна и Лианна дружили. Возможно, Татьяна рассказала моей сестре о том, что… Белкины торгуют живым товаром.

– Тем самым она подвергла опасности жизнь Лианны. – Алексей считал, что ее сестра, возможно, уже мертва, но решил не делиться с Бритт своими соображениями. Но, может быть, Лианна успела ускользнуть раньше.

Опустившись на колени, Бритт свернула в трубку портрет Татьяны.

– Если даже люди Белкина обыскали квартиру Лианны и упаковали ее вещи, чтобы создать впечатление, будто она ушла отсюда добровольно, картину они не нашли, иначе не оставили бы ее здесь.

– Да, тем более что татуировка видна отчетливо. Значит, Джерому тоже кое-что известно. Он точно смотрел на эту картину до того, как отправился в спальню и разрыдался. – Алексей протянул руку, помогая Бритт встать.

– Спасибо! – Она сунула свернутую картину под мышку. – Сегодня вечером я хочу ближе познакомиться с Джеромом.

– Не уверен, что это хорошая идея. – Алексей почесал подбородок. – Мы ведь ничего о нем не знаем.

– Пока не знаем. Насколько я помню, ты собирался навести о нем справки по своим каналам?

– Да.

– И кстати, Алексей Иванов, раз уж речь зашла о наведении справок, мне хочется побольше узнать и о тебе. Догадываюсь, что ты не художник и не боксер…

– Но ты наверняка уже поняла, что мне можно доверять, иначе Сергей уволил бы тебя еще до начала смены.

– Да, я нисколько не сомневаюсь, что тебе можно доверять, но можешь ли ты доверять мне?

– Что это значит? – Он улыбнулся, заметив, как она воинственно задрала упрямый подбородок.

– Я тоже предложила тебе помощь, но я должна знать, кто ты такой и почему тебя так интересуют Белкины, если ты не расследуешь торговлю людьми. А если ты мне не скажешь… – Она достала ключи Лианны из кармана джинсов и тряхнула связкой перед его лицом. – Я пожалуюсь Сергею на подозрительного типа, который приходит в клуб в одиночку и даже не смотрит на танцовщиц.

Алексей изобразил удивление; несмотря на досаду, ему стало весело.

– Ты, наверное, шутишь!

– Нет, не шучу. Ты знаешь обо мне все или почти все! Тебе известно, почему я сюда приехала и чем занимаюсь, а сам только отпускаешь туманные намеки. Если нам с тобой предстоит работать вместе, я не хочу оставаться в неведении.

– Надеюсь, ты понимаешь: если ты хотя бы заикнешься обо мне Сергею, мне тоже придется выдать тебя?

Она фыркнула.

– Нет, ты не станешь подвергать меня опасности.

Алексей внимательно посмотрел ей в лицо.

– По-моему, ты вполне в себе уверена!

– Конечно. Я каждый день работаю с людьми, которые рассказывают о своих самых потаенных, самых темных чувствах. И все, что мне рассказывают, не выходит за пределы моего кабинета.

– А если я скажу, что, выдав меня Сергею, ты заденешь вопросы национальной безопасности?

– Лучше говори.