Тиджан - В постели с Райаном

Наши губы снова встретились, и я закрыла глаза.

Кто-то застонал – может быть, мы оба, – и на этот раз он притянул меня к себе, так что я лежала на нем. Он крепко обнимал меня. И мы поцеловались. А потом еще раз и еще.

Я вела себя, как потаскушка. Почти рассветало, когда после вечеринки Райан и его друзья подвезли меня к моему дому.

Я тихо прошмыгнула внутрь, но, если я ожидала, что родители учинят скандал, я ожидала напрасно. Они встали почти в девять часов утра, а когда я проснулась и спустилась на кухню, там меня ждала записка. Робби вчера так понравилась новая школа, что они повезли его туда. Насовсем.

Вот так вот.

Я не имела права голоса в этом вопросе.

Райан пришел ко мне после обеда, и бо́льшую часть времени мы провели в моей комнате. Мы целовались, играли в видеоигры, ели печенье и пиццу и выпили немного вина. О’кей, было много вина и много поцелуев, и в конце концов я повесила на свою дверь записку, в которой написала родителям, что я сплю. А потом я устроилась в кровати рядом с Райаном.

Мы целовались и целовались, но ничего больше.

Когда я проснулась в понедельник, я сразу же взглянула на часы. Шесть утра.

Райан уже сидел на краю кровати, нагнувшись, и надевал ботинки. Он уже надел рубашку, но она поднялась сзади.

Я села и поправила ее, дотронувшись пальцами до его спины.

Он посмотрел на меня, и его глаза потемнели. В них горело неприкрытое желание, которое я уже научилась распознавать после субботней ночи и вчерашней вечеринки.

– Доброе утро, – пробормотал он.

А потом наклонился и поцеловал меня.

– М-мм, – я отстранилась и сморщила нос. – Я еще не чистила зубы, и у меня скверное дыхание.

Он рассмеялся и, взяв меня за руку, снова притянул к себе.

– Ты в полном порядке.

И доказал мне это, снова захватив в плен мои губы и не давая мне уклониться.

Спустя несколько секунд мне уже не хватало воздуха, а сердце выпрыгивало из моей груди. Райан застонал и поднял голову.

А потом прижался лбом к моему лбу.

– Мне нужно ехать домой, чтобы переодеться и приготовиться. – Он снова выпрямился и посмотрел мне в глаза. – Первый учебный день. Хочешь, я отвезу тебя в школу?

Я хотела было сказать, что родители захотят отвезти меня, а потом вспомнила, что они, вероятно, к тому времени должны будут уйти на работу.

– Да.

– О’кей. – он кивнул и открыл окно. – Я вернусь примерно в семь тридцать.

– О’кей.

Он улыбнулся, а потом вылез из окна и спустился по дереву. Вскоре я услышала, как завелась его машина. Когда она скрылась за поворотом, я снова легла в кровать и уставилась перед собой. Я не смотрела на потолок. Я ни на что не смотрела.

Я… даже не знаю.

Мы не занимались сексом прошлой ночью. Но сняли рубашки и расстегнули джинсы. Посреди ночи я проснулась, чтобы надеть пижамные брюки и майку без рукавов. Но вскоре после этого моя майка была снята, а брюки спущены с талии. Райан снял джинсы, но не снимал трусов. Он держал меня в объятиях, прижав к своей груди, и так я и спала.

Он ушел. Мое тело было расслабленным, а губы опухли. Я могла с легкостью проспать весь день. Я чувствовала себя вполне довольной, пока не услышала, как скрипнула половица у моей двери. Потом в дверь постучали, и я села в кровати.

– Дорогая?

Мама.

О, Господи! Я потянулась за майкой и быстро надела ее.

– Я думала, что вы уже ушли.

– Мы уходим через несколько минут, но ты сама доберешься до школы? Тебя подвезти?

– Нет, я сама справлюсь.

Она не спросила, хочу ли я поговорить о Робби. Меня это не удивило. Я отчаянно сопротивлялась походам к психотерапевту. И после этого родители поняли, что мне не надо даже давать шанс высказывать свое мнение.

Я слушала, как они перемещались по дому.

Я прожила с ними восемнадцать лет. Я знала все их привычки. Отец варил кофе. Мама делала тосты. Потом отец съест йогурт и тост, и они закончат одеваться. Кофе они возьмут с собой. Я слышала, как звякали ключи, пока они обсуждали, кто поднимется наверх, чтобы попрощаться со мной.

Должно быть, победила мама, потому что на лестнице я услышала тяжелые папины шаги.

Он легонько стукнул в мою дверь. А потом спросил:

– Мы выдвигаемся. Позвонишь, если тебе что-то понадобится.

Это не было вопросом. Он не спрашивал и не ждал ответа.

И снова ни слова о Робби. Неужели они не думали о том, что это может плохо отразиться на мне? Но я больше не знала, что творится в голове моего отца.

Он считал, что выполнил отцовский долг? Или уехал, совсем больше обо мне не думая? Словно зайти попрощаться со мной было частью будничной рутины? Потому что так оно и было. Они всегда заходили к Робби и Уиллоу… И, как правило, там происходило что-то, что задерживало их. Несколько раз они заходили и ко мне, но обычно их внимание было сосредоточено на Уиллоу.