Ольга Арнольд - От любви с ума не сходят

Это не признание в любви, а цитата. Наверное, просто у меня хороший вкус, как и у моей сестры. А какое из моих достоинств заставило тебя страдать любовью ко мне?

— Я уже не страдаю, я просто люблю, — тихо сказал он. Как всегда, когда его что-то смущало, он отвернулся и теперь смотрел в сторону. Я взяла его за уши и повернула к себе:

— Наверное, пора привезти сюда из Питера моего Шекспира, все восемь томов. Ты, конечно, можешь считать меня идеальной — и ты должен так думать всегда — но я сейчас тебе расскажу кое-что такое, от чего ты, скорее всего, переменишь свое мнение.

И я поведала ему во всех подробностях, как я собиралась отравить Викентия в неврологии во время дежурства, когда мне помешала это сделать внезапно пробудившаяся совесть, и как из-за этого я чуть из убийцы не стала жертвой. Честно говоря, я не думала, что способна на такое признание — но мне захотелось увидеть, как воспримет это Володя.

Откровенность за откровенность.

— А в глазах твоих и Эрика я после этого выглядела непроходимой дурой, которая по своей инициативе чуть не попала в лапы к злодею, — так закончила я свой рассказ.

Володя нахмурился и сказал:

— Если говорить словами твоего любимого Шекспира, то намерения — не деянья, а всего лишь мысли.

— Тебе не кажется, что кто-то эти мои мысли подслушал?

— Может быть, Лида, может быть. Викентий несколько раз промахнулся — и стал опасен. Как хорошо, что мы с Гришей тебя здесь охраняем! Надеюсь, они не взорвут весь подъезд, чтобы от нас избавиться, а завтра вечером я тебя посажу на поезд, и ты уедешь к родителям. А пока давай забудем об этом… — и он перешел к действиям, которые должны были заставить меня забыть обо всем на свете, кроме него.

Но я высвободилась:

— Подожди. Что бы ты сказал, если бы я действительно отправила Витамина на тот свет? Хотел бы ты быть со мной в этом случае?

— Неужели ты думаешь, что это что-либо изменило бы?

Как сказал один мой пациент: «Я ее люблю и хотел бы ее, даже если бы знал, что она больна СПИДом». Что такое по сравнению со СПИДом какое-то убийство! Но я рад, что ты этого не сделала…

— Значит, это все-таки повлияло бы на твое отношение ко мне.

— Нет. Это повлияло бы на тебя — ты бы мучилась и страдала. Я уверен, что Нина Фирсова, с ее примитивной нервной системой, как у неандерталки, все равно страдает от того, что убила человека. Тебе такой груз показался бы слишком тяжелым. Но хватит, давай забудем об этой ерунде. Это все глупости, досужие рассуждения. Нас с тобой ждут более важные дела.

И после этого до поздней ночи мы с ним занимались только гораздо более важными глупостями.

Не могу сказать, что на следующий день нас разбудил звонок в дверь. Нет, мы уже встали, но еще не совсем проснулись; время шло к полудню. Звонок — настойчивый, непрерывный, надоедливый — раздался, когда мы с Володей пили кофе, Гришка ныл, что ему хочется гулять, а я его стыдила: Володя уже выходил с ним в семь часов утра. Сначала я и не собиралась никому открывать, но по поведению Грея было понятно, что к нам пришел кто-то свой, хотя и не совсем близкий. Неужели, подумала я, это Витя — как было бы приятно отплатить ему той же монетой! С каким удовольствием я бы наблюдала за новой встречей Вити и Володи в моей квартире — только на этот раз они бы поменялись ролями. Но, увы, это был не мой бывший супруг, а всего лишь Эрик.

Он совсем не удивился, увидев у меня Володю:

— Я мог бы и заранее догадаться, что ты никуда не уедешь! Володя, я тебе не завидую: эта женщина кого угодно обведет вокруг пальца.

Обняв меня за плечи с видом собственника, Володя спокойно ответил:

— Мы решили, что ничего страшного не случится, если я отправлю Лиду в Ленинград завтра вечером, а до тех пор она не собирается выходить из квартиры.

Эрика прямо-таки распирали важные новости, и он не стал комментировать Володино заявление. Он уселся с нами за стол, но отказался от чашки кофе, выразительно сморщив нос — естественно, в такой день мне было лень возиться с кофемолкой и джезвой, и мы с Володей прекрасно пили растворимый.

— Пока вы тут пьете кофе и милуетесь, как голубочки, кое-кто трудится не покладая рук и ног… Тебе, Лида, не надо ехать в Питер.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Что все кончено. Мы вычислили убийц твоей сестры, и теперь тебе ничто не грозит.

— Ты хочешь сказать, что их арестовали?

— Увы… Мы опоздали — правосудие свершилось до нас.

— То есть?

— То есть Наталья Ивановна Вешнева, которая десять лет назад подрядила Викентия Плюскина на убийство твоей сестры Али, погибла. Точнее говоря, ее вместе с мужем взорвали в лифте.