Надежда Волгина: Колдун

За окном снова бушует метель и темно как вечером. Но все это каким-то странным образом делает мое настроение еще более праздничным.

Вчера мы с Вудом принесли елку и сразу же установили ее посреди гостиной. Наряжать решили сегодня, дав возможность лесной красавице просохнуть в тепле и подарить нам хвойный запах – символ Нового года.

Сегодня с самого утра Вуд принес с чердака игрушки. Их оказалась целая большая коробка. Чего там только не было, даже светящихся гирлянд три штуки, с лампочками разного калибра и разной длинны. Самую длинную мы натянули по периметру комнаты. Той, что была покороче, украсили теремок, куда мы с Вудом перебрались на ночь. Так было лучше для всех. Прежде всего, для нас, ибо наша минувшая ночь превратилась в обмен всепоглощающей страстью. И засыпали мы далеко за полночь – уставшие и насытившиеся друг другом. Однако, насыщения этого едва хватало до наступления утра, когда мы снова бросились в объятья друг друга. Что несет следующая ночь, боялась даже думать.

Вот уж не подозревала, что на такое способна. Как и на настолько безумную любовь к мужчине. Вуд вполз не только в мою душу, но еще и в сердце, и в голову. Поселился там так прочно, что кажется, будто навсегда. Ну и я ничего не имела против, только немного опасалась, как бы желание видеть его все время рядом не переросло в маниакальную зависимость.

Но я отвлеклась… Так вот, самую короткую гирлянду мы повесили на елку, а потом щедро разукрасили ту игрушками и мишурой. И теперь она сверкала разными цветами, хотелось смотреть на нее и смотреть.

Не только чтобы уединиться самим, мы перебрались в библиотеку. Страсть зарождалась и между Ерденом с Дариной. Оба они словно сбросили по паре десятков лет. По дому не ходили, а порхали. Все время держались за руки, когда думали, что мы не видим. И пару раз я заставала их целующимися. И что-то мне подсказывало, что страсти в их поцелуях не меньше, чем в наших с Вудом.

Неужели и они нашли свое счастье? И пусть должно было это случиться много лет назад, но кто знает, вдруг тогда для него еще не настало время.

Вообще, за короткий промежуток пребывания в тайге мое отношение к жизни изменилось. Если раньше я почти обо всем судила категорично, кроме тех частых случаев, когда чувствовала себя в чем-то неуверенной, то сейчас я поняла главную мысль: в жизни возможно все, даже то, во что совершенно не верится! Влюбиться можно и в пятьдесят лет, да так, что дашь фору молодым. И страсть – она тоже не зависит от возраста. А все потому, что душа наша не стареет, да и тело зачастую ведет себя так, как ведем себя мы. Можно сказать, я превратилась в философа, за что благодарить должна Вуда. Он меня изменил! И несмотря на то, что сам Вуд называл меня малышкой, девчонкой, его девочкой… Сама я чувствовала себя повзрослевшей и поумневшей.

Настолько поумневшей я себя чувствовала, что не видела ровным счетом ничего особенного в том, что женщины готовят, а мужчины играют в это время в шахматы. Раньше бы взбунтовалась точно. Может, виду и не подала бы, но в душе рвала и метала. А сейчас я и то понимала, что кухня – больше женский удел, нежели мужской. У них, у сильных, тоже дел хватает. Например, рубить дрова, чем Вуд и занимался не так давно. Или натаскать в дом воды из колодца. В общем, каждому свое, как говорится. Да и компания Дарины мне была приятна. А о том времени, когда недолюбливала ее, я уже и забыла, хоть и не так давно это было.

– Дарина, а можно вопрос? – не выдержала все же я.

Наравне со всем тем новым, чем были заняты почти все мои мысли, я нет-нет да возвращалась к тому нашему разговору, что случился сразу после нашего пробуждения от трехдневной спячки.

– Догадываюсь, о чем ты собираешься спросить, – с улыбкой отозвалась Дарина.

Она была очень проницательная женщина, и дело вовсе не в ее колдовских силах. Такой ее делал пытливый ум и врожденная мудрость, наверное.

– Что вы пообещали духам?

Я ждала ответа, но Дарина с ним не торопилась. Выглядела она задумчивой, а на губах ее играла легкая улыбка.

– Семью, – наконец, ответила она, глядя на меня счастливыми и какими-то очень лучистыми глазами.

– Семью? – не поняла я, отчего даже немного растерялась.

– Нашу с Ерденом, – слегка покраснели ее скулы, а глаза увлажнились. – Это трудно объяснить человеку несведущему… Но в мире духов больше всего ценится сила дара, так сказать. У одного человека дар может быть очень силен. Но у двоих он еще сильнее, как ты понимаешь. Когда двое наделенных даром решают жить вместе, их сила даже не удваивается, а удесятеряется. Вот ее-то мы и пообещали духам, к которым нам часто приходится обращаться за помощью. Это не значит, что они теперь будут руководить нами. Нет. Но и они станут сильнее благодаря нам. А Колдуна они больше не тронут, не волнуйся. Мальчик выбрал свой путь, – очень тихо закончила Дарина.