Надежда Волгина - Колдун

Наверное, у меня получилось произвести на духов впечатление, потому что те вдруг отделились от Вуда и медленно так поплыли в мою сторону. Тут и дубина в моих руках обвисла, а сами они вдруг стали вялыми и выронили ту на землю. Я же попятилась от плывущих на меня теней, пытаясь вспомнить хоть одну молитву. Но вот беда – я не знала ни одной!

– Не приближайтесь, уроды! – выкрикнула я и упала в сугроб.

Мне конец, – пронеслось в моей буйной голове, – вот тебе и перепутье – мое ведет к верной гибели…

«Тюр каа гам! – прозвучало вдруг в моих ушах. – Повторяй».

Это сказал Вуд. Но не вслух, а только мне – в моей голове. Я бросила на него взгляд и едва сдержала радость. Его глаза выглядели почти нормально, свечение в них практически погасло.

«Говори вместе со мной!» – снова услышала я.

– Тюр каа гам! – оглушительно прозвучал его голос.

– Тюр каа гам! – заорала я вместе с ним, хором. – Тюр каа гам! Тюр каа гам!.. – все быстрее повторяли мы.

Духи замерли, не доползая до меня. Они все еще дергались и извивались на месте в попытке двинуться дальше, но с каждым нашим заклинанием становились все более неподвижными, пока не окаменели окончательно.

– Сири доо бааван! – рявкнул Вуд, с силой рассекая рукой воздух.

И духи рассыпались прахом, делая снег в том месте черным. А потом этот прах на моих глазах просочился сквозь снег и ушел куда-то под землю. Все это время я лежала в сугробе, пока не подошел Вуд и не вытащил меня. А вокруг нас уже бушевала пурга, которой сейчас я была безумно рада.

– Быстро! Нужно сделать все быстро, – пробормотал Вуд, как только мы с ним оказались в доме.

Я же пока старалась отдышаться от быстрого бега и отплеваться от снега, что забил все щели. Да и вообще, пребывала в легком обалдении, близком к шоку.

– Держи! – сунул мне Вуд в руки небольшую лампадку с дымящимися палочками чего-то. В нос ударил приторный запах, природу которого определить не получилось. Но показался он мне препротивным. – Иди по часовой стрелке от входной двери. Окуривай весь периметр. Через каждые три шага останавливайся и говори: «Куаа соло перикова». Громко, отчетливо. Повтори «Куаа соло перикова».

– Что? – сфокусировалась я не напряженном лице Вуда.

– Катя! Да приди ты уже в себя. Нужно очистить дом от темной магии. И один я не справлюсь, – взял меня Вуд за плечи и легонько встряхнул. – Куаа соло перекова. Повтори! – строго велел.

– Куаа соло перикова, – машинально проговорила я, чувствуя, как каждое слово впивается в сознание и остается там навечно.

– Правильно! По часовой стрелке. По всем комнатам. Заклинание повторяешь через каждые три шага. И так семь раз! Ровно семь раз ты должна обойти весь дом. На меня не отвлекайся, что бы я ни делал. Поняла?

– Поняла.

– Действуй, – погладил он меня по плечу.

«Действуй, сестра!» – родилась в голове глупая фраза из какого-то фильма. И я пошла, в точности следуя указаниям. Из зала свернула в коридор, по нему добралась на кухню. Обошла кухню, через каждые три шага повторяя тарабарщину. Снова вернулась в коридор и зал… Вуда там не обнаружила и чуточку ускорилась. Почему-то без него там мне находиться было жутковато. Далее шла спальня, потом снова зал. Туалетная комната – зал. И вот тут я чуть не выронила лампадку, когда посреди комнаты увидела Вуда. Но какого! Усилием воли заставила себя не останавливаться и двигаться дальше. Как только умудрялась в точности выполнять задание и одновременно пожирать глазами Вуда?

Он стоял посреди зала с огромным бубном в одной руке и чем-то типа деревянного молотка – в другой. На голове Вуда был надет котелок без полей грязно-серого цвета. А на теле – в точности такой же халат, стелящийся по полу и распахнутый на груди. Если бы не татуировки, я бы и не узнала Вуда в новом и грязном облике. Ну и белые боксеры на общем фоне выделялись нелепо-чистым пятном.

Когда Вуд принялся бить в бубен и громко что-то напевать, я еще сильнее ускорилась во власти усилившихся суеверных страхов. Краем глаза заметила, что в ритм ударам и песне он принялся скакать то на одной, то на другой ноге, поворачиваясь в разные стороны.

В конце второго круга моего очистительного захода песнь Вуда стала еще громче, а прыжки – еще неистовее. Теперь он мне напомнил одержимого дьяволом, видела я такого не помню в каком кино.

На третьем, четвертом и пятом круге ничего не изменилось – Вуд продолжал шаманить. А когда я пошла на седьмой и заключительный круг, он вдруг со всего размаха бухнулся на колени и врезался лбом в пол. Тут я не на шутку испугалась за него уже – не убился он там? Но мне велено было не останавливаться, и усилием воли я заставила себя завершить седьмой круг. Когда вернулась в зал, Вуд не подавал признаков жизни. С колен он завалился набок, и глаза его закатились, сверкая белками.