Владимир Гурвич - Капиталист

– И как ты думаешь, что?

– Точно еще не знаю. Но мне почему-то кажется, что каждый человек сам ищет ответ на этот вопрос. Общего ответа не существует. Это как принцип дополнительности…

В коридоре раздался шум, чьи-то громкие голоса.

– Мы еще поговорим на эту тему, – произнес Проклов. – А пока, кажется, ищут тебя. У каждого человека в жизни должен быть день триумфа. Иначе, он прожил ее бесполезно. Надеюсь, сегодня он у тебя.

Туров знакомой дорогой ехал на дачу к матери. «Волга», которую еще покупал отец, быстро поглощала километры. Он пытался радоваться, что защитил диссертацию, что теперь открываются для него новые двери, но что-то не получалось. На душе было неспокойно, сейчас придется общаться с матерью. А что он ей скажет? Она всегда считала его гением, вундеркиндом. Да и так оно и было, в школе золотая медаль, институт с отличием, теперь вот кандидатская на ура. Следующий этап – докторская. А потом, может и прав, Проклов, его ждет Нобелевская премия. Он точно знает, что, по крайней мере, мать такую надежду лелеет. Однажды она проговорилась. А главное, это у нее серьезно. Перед ее глазами пример отца, который продел путь от лейтенанта до заместителя начальника Генерального штаба может быть, на тот момент самой сильной армии на планете. Такая карьера удается единицам, и матери кажется, что и сын должен ее повторить. Только в своей области.

Слишком много на него возлагается надежд. И Проклов, и мать. И еще кое-кто. А вот он с какого-то момента стал думать об ином. Саватюгин прав, сейчас самое время, другой такой раз выпадет, может быть, через сто, а то и тысячу лет. И поэтому нужно решиться. Только это сделать очень даже нелегко. Поменять всю жизнь, отказаться от того, чем жил все это время, да еще нанести такой болезненный удар самым близким людям. Не так-то просто так поступить. Но это вовсе не означает, что ничего не стоит предпринимать. Может быть, именно по этой причине этот поступок становится неизбежным. Это как в физике, все подчиняется законам, причинно-следственной связи. И попытка как-то обойти ее, нарушить закономерность, которая должна возникнуть, ни к чему хорошему не приводит. Вопрос в другом, понять, какие действия от него требует в данном случае тот, кто все определяет в этом мире? Ведь так часто мы принимаем одно за другое.

Туров въехал в дачный поселок и вздохнул: сейчас начнется самое тяжелое, по крайней мере, на данном этапе. Потом, наверное, будет много раз еще тяжелей, но сейчас надо преодолеть именно это.

В большой гостиной был накрыт стол. Туров давно не видел у них такого богатства, совсем как при отце. Можно не сомневаться, мама бухнула в него всю свою пенсию за целый месяц да еще кое-что потратила из запасов. А он знал, как стремительно они таят, еще совсем недолго – и от них останутся одни воспоминания. И тогда им реально грозит нищета. Но самое печальное, что он ничем не может помочь, с его зарплатой самому бы прокормить себя. Он сделал расчеты, ее элементарно не хватает на самые неотложнее нужны. Даже на оплату их квартиры, а ведь еще есть эта большая генеральская дача с приличным участком земли. Содержание автомобиля обходится все дороже, так как он все чаще требует ремонта. В последнее время по этой причине он почти не ездит на нем, хотя было время, когда не вылезал из машины. Ему очень нравилась быстрая езда. Но теперь и от этого удовольствия придется отказаться. Да и от других – тоже.

Мария Владиславна бросилась к сыну. Они обнялись.

– Я так счастлива, – прошептала она. – Если бы он об этом мог узнать.

Туров понимал, что мать имела в виду своего мужа и его отца.

– Не беспокойся, все он знает.

– Ты уверен?

– Да.

– Ну, тогда мне легче.

– Мама, зачем ты накрыла такой стол?

Мария Владиславна удивленно посмотрела на сына.

– Как зачем? Такое событие.

– Событие обычное. Подумаешь, защитил диссертацию. Столько людей защитили ее до меня. А сколько защитят после меня. Представить даже сложно. Зато точно можно сказать, мы не осилим столько еды и питья вдвоем. Для этого даже не надо защищать никаких диссертаций.

– А вот в этом ты ошибаешься.

– Нужно все же защищать?

– Что у нас нет гостей. Гость есть.

– Где? Не вижу.

Внезапно Туров почувствовало волнение. Откуда оно пришло, он точно не знал, но его прилив был необычно сильным.

– Сейчас увидишь.

Мария Владиславна хлопнула в ладоши, дверь отворилась, и на пороге появилась Юлия. В ее руках был большой букет цветов.