Дарья Сойфер - Исключение

Норберг расхохотался.

— Вы — первая девушка, которая не делает селфи.

— Может, я шведка, просто не знаю об этом?

— Ну, одеваетесь вы, как я, так что может быть. Лидия, у меня есть к вам просьба. Вы хорошо знаете Москву?

— Да, я здесь выросла.

— Вы не могли бы взять меня на свою прогулку? Мне завтра улетать, а я никогда не был в Москве. С вами я бы хоть немного увидел город.

Лида замерла. Происходящее казалось ей нереальным. Еще вчера Норберг был для нее недосягаемой знаменитостью. Роскошным мужчиной, которых просто не бывает на самом деле. Образом с экрана. А теперь он не только сидит напротив нее, живой, настоящий, такой волнующий, но и просит ее прогуляться. Это чудеса какие-то!

— Лидия! — вернул ее из задумчивости голос Норберга. — Вам это неудобно? Я бы пригласил вас на ужин после прогулки. В знак благодарности.

— Я пыталась осознать тот факт, что Андерс Норберг… В любом случае, я согласна. И не ради ужина, — Лида улыбнулась.

— Отлично! — Норберг поднялся с кресла, и Лида тоже встала. — Тогда подождите меня в машине кинокомпании, она припаркована у входа. Номер 328. Просто скажите водителю, что вы мой переводчик.

— Я понимаю. Конспирация.

— Я быстро, — Андерс коротко прикоснулся к ее руке и вышел.

Лида сжала руку, чтобы унять дрожь. Она знала, что с Норбергом ей ничего не светит. Он улетит завтра и вряд ли снова вернется в Россию. Но никогда раньше она не испытывала таких сильных чувств к мужчине: смеси восхищения, волнения и желания. Пусть всего один день, но она позволит его себе.

Норберг сел рядом с ней на заднее сиденье, когда она уже подумывала сбежать.

— Извините, что так долго.

— Все в порядке, — Лида бодро распрямила плечи. — Итак, что бы вы хотели посмотреть в Москве? Красную площадь? Кремль?

— Лидия, расслабьтесь. Вы очень волнуетесь. Мне не нужна обычная экскурсия. Я даже не буду спрашивать, в каком году построен тот или иной дом. Давайте просто погуляем по вашим любимым местам. Сегодня вы командуете.

— Хорошо. Как долго вы планировали гулять?

— У меня нет планов. А ходить я могу очень долго, если вы об этом.

Лидия на мгновение задумалась.

— Отвезите нас на Лубянку, пожалуйста, — сказала она водителю. И снова повернулась к Норбергу. — Если устанете, просите пощады. Я в любой момент доставлю вас в отель в целости и сохранности.

— Мы еще посмотрим, кто устанет первым, — Андерс улыбнулся ей, и внутри у нее сладко заныло.

Он был слишком близко, их бедра соприкасались, и ее ноздри против воли расширились, втягивая свежий, едва уловимый запах его парфюма. Ей хотелось уткнуться носом в его ключицу и вдыхать, вдыхать, что есть мочи. Хотелось всеми пальцами вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Падать было некуда, но ее не покидало ощущение, что она вот-вот рухнет. Ноги были ватными. Лидия изобразила ответную улыбку и повернулась к окну, чтобы взять себя в руки.

Она провела его по Кузнецкому Мосту, по Камергерскому переулку, Тверской улице и бульвару, показала свой любимый особнячок Горького у Никитских Ворот. От ходьбы и апрельского воздуха Лида почти забыла о своем волнении. Андерс оказался очень простым в общении, веселым и дружелюбным. В своей джинсовой куртке и бейсболке, надетой для конспирации, Андерс совершенно не походил на кинозвезду. Он попросил ее научить его паре фраз на русском языке. Выяснилось, что он владеет французским, итальянским и немецким языками, и даже знает несколько слов на японском. Лида взамен просила научить ее шведскому и рассказать о Стокгольме.

— Старый город очень красивый, — мечтательно рассказывал Андерс. В рыжем свете фонарей сложно было разглядеть выражение его лица. — Там есть старые ратуши XII–XIII века, узкие уютные улицы. Но я больше всего люблю остров Седермальм. Я там вырос. Знаешь, у многих шведов есть лодки. Там вода повсюду.

Лида слушала и тоже мечтала. В Скандинавии ей бывать не доводилось, но она уже представляла себе, как попросит шефа отправить ее туда. И тогда она обязательно посмотрит все-все места, о которых говорил Андерс.

— В детстве я обожала Астрид Линдгрен, — сказала она. — И сейчас обожаю. Хотя это глупо звучит. Очень хочется иногда перечитать Карлсона, Эмиля, Пеппи… — Лида запнулась, пытаясь сообразить, как будет «длинный чулок».

— Pippi Långstrump? — спросил Андерс. — Она Pippi, не Peppi.

— Я где-то читала об этом. Так ее перевели на русский. Чтобы не звучало смешно.

— Она и должна быть смешной. А я любил Калле Блумквиста.