Она почему-то вспомнила, как после двух месяцев полурастительного существования, скрашиваемого разве что изрядными дозами анальгетиков, она заметила, как ее упругий живот становится дряблым.
Наверное, только ей могло тогда прийти в голову, что это некрасиво. Она, видимо, продолжала жить в состоянии аффекта или какого-то полусна, ведь на ее теле живого места не было, на голове – ни единого волоса. А она беспокоилась о плоском животике.
Она нервно хихикнула, вспомнив, как вскарабкалась на старые перила балкона, пытаясь подкачать мышцы. Как ее пальцы, державшиеся за перила, медленно разжались, и она со скоростью водопада полетела вниз. Как вскрикнула вошедшая сделать ей укол медсестра. Хотя… хотя любой на ее месте мог бы испугаться, увидев изуродованное пугало в лубках на ногах, летящее вниз головой с балкона.
Но уже тогда она знала, что ноги смогут удержать ее. Ими она держалась за прутья балкона. И все было бы гораздо проще, если бы она с самого начала знала, чего ей будет стоить поднять тело обратно в вертикальное положение!
За прохлаждение в больнице приходилось платить мышечной слабостью. Она уцепилась руками за перила, но все равно не могла подняться. Медсестра пыталась помочь ей, но упрямо была отправлена туда, куда и следует.
Когда же, наконец, ей удалось залезть обратно, она просто рухнула без сознания на пол, совсем обессилев. И какую длинную и муторную лекцию ей потом пришлось выслушать от Драговича.
Медведь, похоже, не понимал ее игривого настроения. Он так и стоял на двух лапах, собираясь напасть. Рука женщины уже было потянулась к воротнику, где были спрятаны иглы со снотворным, которое она собиралась вколоть ему прямо между глаз, как вдруг… вдруг медведь опустился.
Рука женщины дрогнула и тоже опустилась. Медведь развернулся, и тихо побрел восвояси. Раздался облегченный вздох более, чем из одной груди.
– Что вы ему внушили? – нервно воскликнул высокий мужчина, стоявший впереди.
– Только то, что я совсем невкусная. – она слегка усмехнулась. – Передала ему мысль на расстоянии, что титановыми пластинами и подавиться можно.
– Вы еще можете шутить! – мужчина был восхищен. Вообще, первый раз вижу, что женщина защищает группу мужчин. Как-то даже неловко.
– Неловко было бы, если бы ваш телохранитель пристрелил бедолагу, – медленно сказала она.
– И что, вы сегодня без сына? – съязвила она секундой позже.
– Постойте. Откуда вы знаете, что он мой телохранитель?
На лбу мужчины залегла складка. Вопроса про сына он, похоже, не расслышал.
– Даже если бы я видела вас впервые, задача не так уж сложна. Для меня, по крайней мере. Я в общей сложности шесть лет провела в армии Патонга, и чего только мы там не видели. Правда, с живым медведем повстречаться посчастливилось лишь сегодня. Но мне было еще легче. Я вас знаю. Вы – Дмитрий Подольский. Владелец заводов, газет… и так далее.
– Что же. Я тоже попробую сыграть в Шерлока. У вас есть дети. Иначе, зачем вам цитировать Маршака. У вас в теле титановые пластины. Вы прилетели сюда на вертолете, а значит, работаете не моим секретарем. И, в конце концов, мы с вами встречались раньше. А значит, я вас тоже знаю. Ваше высочество, вы – Амира де Оливера, княгиня Кастании.
– Да-да… сначала на Тверском бульваре во время ночных заездов верхом, а затем во время гонки на автомобиле, где из-за вас я попала в аварию. И если можно, давайте без этого вашего высочества. Я давно не живу в Кастании, отвыкла. Я позволяю вам называть меня просто Амира.
Подольский мысленно присвистнул. Он был завидным холостяком, довольно недурен собой внешне, да к тому же, обладал внушительным капиталом в несколько десятков миллиардов долларов.
Мечта всех свободных и не очень женщин России и не только. На все готовых, лишь бы он обратил на них внимание. Популярность его была сравнима разве что с популярностью голливудских актеров.
А тут на тебе. Оказывается, есть еще на свете женщины, которых он не только не впечатляет, но которые говорят тебе: «Я позволяю вам». Он уже и отвык от такого.
– Прошу вас, извините. Я действительно не нарочно, – сказал Подольский после небольшой паузы.
– Все в порядке. Но что вы здесь делаете? Вы же можете позволить себе что угодно; лучшие горнолыжные курорты мира к вашим услугам. Куршевель, например. Или Швейцария. Почему Камчатка?
– Не поверите, но я вас о том же спросить хотел – он улыбался.
– У меня все гораздо прозаичнее. Камчатка – одно из немногих мест, где я могу столь свободно разгуливать, не будучи замеченной журналистами.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу