Ирина Островецкая - Хочу быть содержанкой

– Алина, мне это не надо, – тогда ответила я отказом на предложение подруги, и мягко улыбнулась. В то мгновение я не понимала, какую ужасную ошибку сделала, отказавшись от предложения Алины…

– Ладно. Посмотрим, как ты через полгода улыбаться будешь. Смотри, чтобы не пожалела!.. – почему-то язвительно и зло сказала подруга. Позже я поняла значение её слов. Впервые Алина заговорила со мной откровенно зло, нагло и свысока, но опять я не придала значения её наглости.

Когда Алина изъявила желание купить квартиру под стоматологический кабинет, я попросила мою подругу помочь ей в этом. Подруга, бывшая воспитательница детского сада, утратившая работу в дни путча, в то время уже вплотную занималась недвижимостью. Квартира была куплена, и, в день подписания договора купли-продажи, у меня на работе стали твориться странные, удивительные, и очень неприятные дела. Поток пациентов, по мановению волшебной палочки, полностью прекратился, зарплата была маленькой, а подработки не стало никакой, и очень скоро я взвыла от безденежья. В регистратуре говорили обо мне всякую чепуху, и откровенно смеялись надо мной, но больным моих талонов ни в коем случае не выдавали. Из ведущего специалиста поликлиники, в одно мгновение, я превратилась в самого заурядного, плохого врача с сомнительной репутацией, и мои пациенты бежали от меня, без оглядки, крупной рысью, как от чумы заморской, и пока я не знала, куда.

Дети мои встречали меня на пороге дома с надеждой на хоть какие-то деньги, а я приходила без ничего. И копейки в карманах не звенело. Хорошо, что когда-то бывший муж неожиданно притащил мешок муки к нам домой. Почему он так поступил, осталось тайной, но я была благодарна ему за заботу. Вот, той мукой мы с детьми и питались несколько недель подряд, пока мои пациенты не нашли дороги ко мне в кабинет, минуя регистратуру. Они рассказали, через какие передряги пробились ко мне. В регистратуре им давали любые талоны, а ко мне талонов никогда не случалось. Потом, вдруг, одной пациентке сообщили, что я давно умерла, а другой сказали, что я давно уехала в Канаду, и забыла о Киеве. А одному парнишке грубо всучили талон к Алине, и сказали, что я не веду приём вообще, потому что – старая и больная. Он зашёл ко мне какой-то перепуганный и обескураженный, сказал, что захотел проверить достоверность информации из регистратуры. Ему сказали одно, а на деле получилось совсем другое. В тот момент я, вполне здоровая и энергичная и готовая к работе, была в кабинете! Он застенчиво спросил, веду ли я приём, а потом, получив утвердительный ответ, разоткровенничался.

Я не понимала, что происходит до тех пор, пока однажды Люда не сказала мне, что Алина всех пациентов к себе переманивает, и обо мне нелестные слухи распускает. Тогда я рассмеялась и не поверила, в то время мы ещё крепко дружили с Алиной, но присмотревшись, я вдруг поняла, что Люда-то, оказывается, права, мои пациенты, толпами, стали постепенно и уверенно перекочёвывать к Алин!

Мы с Людой в то время работали в одном кабинете, но в разные смены, а Алина работала в кабинете рядом, в мою смену. Кабинет её был за стеной, по правую руку от меня, и я стала присматриваться, а когда увидела, кто к ней ходит, онемела от удивления и ужаса. Я увидела под её кабинетом пациентов, которые годами ходили ко мне. Люди настороженно отворачивались от меня, а в спину смотрели осуждающе, враждебно и о чём-то перешёптывались.

В то время дружба наша с Алиной ещё была крепкой и казалась нерушимой. После очередных тематических курсов повышения квалификации, я сагитировала Люду и Алину купить фотополимерную лампу на троих. Они согласились, и я купила лампу, три коробки фотополимерных материалов, объяснила, как ставятся такие пломбы, их примерную стоимость, и работа закипела.

Но, после покупки квартиры, поведение Алины резко изменилось в худшую сторону, по отношению ко мне. Теперь она смотрела на меня нагло, свысока, и надо было долго выпрашивать у неё лампу, чтобы сделать свою работу. А к весне и Люда не выдержала, и устроила скандал Алине в моём присутствии. Они вдвоём так кричали друг на друга, что я постаралась, быстрее, убраться из кабинета. Мне было больно и противно слушать ссору бывших подруг. В те минуты я не совсем понимала, что происходит, а если бы поняла, жизнь моя пошла бы другим путём. Мне и в голову не приходило, что, живя по их законам, я пошла бы на сделку с совестью, а денег было бы много. Однажды я вдруг вспомнила слова из песни Макаревича, что «иногда богаче нищий, тот, кто не успел скопить». Стало легче дышать…