Наталья Солнцева - Кольцо Гекаты

– Я уже думал, что мое умение умрет вместе со мной. Бог милостив! Он не допустил этого!

Накаяма обучил молодого охотника различным техникам – иаидо, дзёдо, кендо и многим другим, подробно заставляя ученика постигать не столько приемы, сколько философию каждого из этих видов боевых искусств.

– Искусство уничтожения врага должно уступить место искусству воспитания духа воина, – говорил старый японец. – Чтобы убить человека, не нужно быть мастером, им нужно быть, чтобы в неимоверных условиях сохранить человеку жизнь. Стремись к достижению совершенной гармонии меча, духа и тела, выходи за пределы личного, сиюминутного, и ты познаешь тайны вселенной…

Фарид окреп, выздоровел; он неуловимо изменился: не только его тело, но и, в первую очередь, его сознание стало другим. Весной, когда сошли талые воды, он вышел из домика Накаямы совершенно иным человеком, чем тот, некогда отправился на охоту, упал в овраг и сломал ногу. Прогуливаясь по лесу, вдыхая сладкие, густые запахи просыпающейся природы, он увидел Йоко, которая спускалась к ручью, чтобы набрать воды. Фарид с удивлением ощутил, как внутри него медленно разгорается забытое желание…

Силы возвращались медленно. Кости срослись, но о том, чтобы дойти до ближайшего селения, где есть вездеход или, на крайний случай, лошадь с санями, не могло быть и речи.

Фарид начал оказывать Йоко знаки внимания. Старик-японец то ли не замечал этого, то ли предпочитал не вмешиваться. Молодая японка была нежна и застенчива, ее щеки то и дело заливал румянец смущения. Ее движения, грациозные и легкие, сводили Фарида с ума. Он не выдерживал и выходил из дома во двор, дышал воздухом, насыщенным хвоей и испарениями весенней земли, старался не думать о красивом, чувственном теле Йоко.

Два раза в неделю Накаяма уходил в лес, подстрелить дичь, проверить силки и капканы. У гостя проснулся здоровый аппетит, и он нуждался в полноценной, обильной пище. Соленая рыба, копченое мясо и сухие грибы надоели, хотелось чего-нибудь свеженького, только что приготовленного на горячих углях. Йоко собирала молодые травы, добавляла их в еду; гость нередко отправлялся вместе с ней в лес, помогал нести широкую плетеную корзину, выкапывать целебные корешки.

В один из солнечных весенних дней, когда старик ушел на охоту, между Фаридом и Йоко произошло то, что рано или поздно случается со всеми влюбленными. Утомленные страстью и долгими ласками, они забыли об осторожности, уснули и не заметили, как вернулся Накаяма, нагруженный дичью.

Когда Фарид вышел на порог, он увидел старого японца, который невозмутимо ощипывал птицу, сидя на корточках. У молодого человека перехватило дыхание, кровь бросилась в голову. В сознании металась одна-единственная мысль – видел или не видел? Конечно видел! Если пришел недавно, то застал их спящими на одной постели.

– Ты почти здоров! – сказал Накаяма, поднимая узкие глаза на гостя. – Скоро сможешь уйти от нас.

Фарид растерянно молчал.

– Что молчишь? Разве нога еще болит?

– Нет, но… долго идти я не смогу.

– Через месяц сможешь! Тебе надо больше гулять, разрабатывать мышцы: они плохо работают, потому что долго были неподвижны. А кость срослась хорошо.

Их жизнь втроем потекла по-прежнему, но только внешне. Накаяма так же занимался с Фаридом тренировками, ходил на охоту, и, когда Йоко и молодой человек оставались одни, они продолжали любить друг друга. Накаяма переживал случившееся внутри себя, как подобает воину. И, хотя вроде бы ничего не изменилось, в сердце каждого поселились тревога и ожидание.

Однажды, в не очень погожий день, когда Йоко занималась своими делами во дворе, под деревянным навесом, старик сел рядом с Фаридом и сказал:

– Ты должен жениться на Йоко.

Молодой человек молча кивнул. Конечно. Разве может быть по-другому?

– Ты любишь ее? – спросил Накаяма.

В его голосе звучали нотки сомнения.

Фарид удивился. Он не задавался таким вопросом. Йоко была молода, красива, и ее темперамент, пробивающийся сквозь девичью стыдливость, необыкновенно возбуждал его. Но любовь… это, наверное, что-то другое, гораздо большее. Молодой человек знал, что наступит время, и он уйдет отсюда, вернется к своей обычной жизни. Мысли о Йоко – что будет с ней? поедет она с ним или останется? – просто не приходили ему в голову. Так же ни разу за все пребывание в домике Накаямы ему не пришла в голову мысль о Наде. Но Надя была зрелой, опытной женщиной, она знала, что делала, а у Йоко он оказался первым мужчиной. Поэтому старик имел право говорить о женитьбе.