Елена Арсеньева - Мода на умных жен

– Где работал Лысаковский? – быстро спросила Алена.

– Ага! – хитро посмотрел на нее Николай Дмитриевич. – Где-где! В том-то и дело! Лысаковский работал там же, где и эта наша Майя Климова, – в художественном музее.

– Нет… – пробормотала Алена.

– То-то и оно, что да, – кивнул Николай Дмитриевич. – То-то и оно, что да! Каково совпадение?

– Значит, все-таки краски виноваты! – всплеснула руками Алена. – Краски излучают тот фермент, о котором вы говорили! И он губит людей! Надо что-то делать, это ведь неизвестно сколько народу может сойти с ума, дойти до суицида!

– Стоп, стоп. Стоп! – махнул на нее рукой Николай Дмитриевич. – Угомонитесь, душа моя. Ну что вы такое говорите: краски излучают фермент! Чушь, извините, полная. Понимаю, что вы имеете в виду: в красках находится некое губительно воздействующее вещество. Веди мы речь, к примеру, о каком-то радиоактивном металле, который давал бы смертельную дозу излучения, я бы, худо-бедно, еще мог согласиться с вами. Хотя тоже смешно: сколько там этого металла должно быть? Какое-то огромное количество! А медь, понимаете ли, никак не может воздействовать на человека путем излучения. Она прекрасный проводник, даже сверхпроводник, но излучения – это прерогатива совсем других металлов. Кроме того, отравление медью происходит не воздушно-капельным путем, как при ОРВИ. Она должна оказаться внутри организма, чтобы отравить его! Но никто ведь не станет картины лизать, правильно? Отравление медью может наступить при введении медьсодержащих растворов в организм человека, использовании медьсодержащих внутриматочных спиралей или воздействии медьсодержащих фунгицидов. Отравление чаем, приготовленным на питьевой воде, хранящейся в медном котле или чайнике… Отравление чаем, приготовленным на питьевой воде, содержащей медь… Острое отравление виноградом, обработанным сульфатом меди… Ну и так далее.

– Но… может быть, в составе красителей, лаков каких-то есть медь? Майя, к примеру, реставратор, она, значит, тоже постоянно имеет дело с химикатами. Тот молодой человек, Лысаковский, он, наверное, тоже был реставратором или искусствоведом, поэтому…

– Вообще-то он работал в музее шофером, – усмехнулся Николай Дмитриевич. – Да-да, просто водителем. И если имел дело с какими-то химикатами, то определенно с другими, не с теми, воздействию которых, по вашему мнению, подвергалась Майя Климова. А между тем оба они оказались больны одной и той же болезнью. С другой стороны, может иметь место всего лишь совпадение. Случайное совпадение, одно из тех, которых происходит превеликое множество, причем самых невероятных. Ведь я не знаю их послужных списков, быть может, каждый из них прежде имел отношение к химическому производству, а теперь только…

– Погодите, – вскинула руку Алена. – Погодите! Я знаю, как можно выяснить, совпадение это или нет.

– Как, интересно? А, понимаю. Навести справки в отделе кадров? Ну что ж, тоже путь.

– Да нет, я не о том. Если честно, мне насчет отдела кадров и в голову не пришло, тем более я все же убеждена: дело не в химическом производстве, а в музейном экспонате. И я даже знаю, почти уверена, в каком, – путано объясняла Алена. – Ах, если бы узнать, кто был рядом с этим Лысаковским в его последние минуты, узнать, что он говорил перед тем, как с собой покончил!

– Наверное, это тоже можно выяснить, – пожал плечами Николай Дмитриевич. – Если у вас, к примеру, есть знакомые в милиции, в следственных органах, они, думаю, могут поднять старое дело Лысаковского… Не знаю, я не силен в делах детективных, вы, пожалуй, лучше моего их знаете, но вся штука только в том, что чаще всего люди кончают с собой, когда они одни, а потому могло и не быть свидетелей происшествия. Но я вас перебил, извините. Так что вы говорили, как можно узнать, совпадение это или нет, эти два случая заболевания?

– Вы знаете кого-нибудь из психиатрической лечебницы на улице Июльских Дней? – выпалила Алена.

Николай Дмитриевич несколько мгновений смотрел на нее растерянно, как вдруг забавно, как-то очень по-дамски всплеснул своими маленькими ручками:

– Неужели еще кто-то из музея?..

– Ну да, да! – закивала Алена. – Женщину зовут Тамара Юрьевна Семенова, я еще вчера о ее состоянии пыталась разузнать, но она спала, ее нельзя было тревожить. Но, может быть, сейчас можно хотя бы узнать у ее лечащего врача, проводился ли осмотр? Мне Грунский говорил, что он какую-то физическую патологию у Майи заметил при пальпации или пальпировании, я забыла, как он выразился…