Елена Арсеньева - Мода на умных жен

Раздался телефонный звонок. Алексей, качавшийся с носков на каблуки посреди своей великолепной прихожей, огляделся, словно не понимая, откуда исходит звук, сунул руку в карман плаща, вытащил мобильный, какое-то мгновение изумленно смотрел на него, покачал головой, спрятал телефон обратно в карман и метнулся куда-то за угол, пропал из поля Алениного зрения. И вот зазвучал его голос:

– Галя? Алло, Галя, ты? Плохо слышно… Ну и что все это значит, можешь ты объяс…

Вдруг его напористый, злой, обиженный голос оборвался, и послышалось неуверенное:

– Что?!

«Милостивый Боже, – испугалась Алена, – мы с ним знай обижались, а не подумали, что могло случиться что-то нехорошее, может быть, даже трагическое!»

К неуверенным и недоуменным ноткам в голосе Алексея начали прибавляться раздраженные.

– Когда это мы договорились? Нет, серьезно? Галка, перестань, ты меня разыгрываешь! Да перестань, нет у меня никакого склероза! В любом случае могли бы хоть позвонить… Выключен? Ну да, я сам не пойму… Галь, нет, правда, где вы? Ничего себе! Как я сам сказал?.. Ладно, я понимаю, что это розыгрыш такой, но… Почти час ждете?! Интересное кино. Ну, ладно, с этим разберемся потом. Тогда мы с Аленой… Да, я же говорил, что… Галя, давай не будем начинать все сначала, я сказал, значит, так и будет. Твой папа, Галочка, уже большой мальчик, так что… Короче, мы едем. Да, и я тебя целую. Ну через сколько… ну, минут через пятнадцать-двадцать максимум!

Раздались шаги, и в прихожей, где так и стояла озадаченная Алена, появился Алексей, сжимая в руках трубку радиотелефона. Вид у него был… странный, назовем это так.

– Я похож на сумасшедшую старушку? – подавленно спросил Алексей, пытаясь улыбнуться. – Нет, серьезно, похож? Потому что, кажется, дело к этому идет…

– К старости? К сумасшествию? Или к перемене пола? – пробормотала Алена, с трудом сдерживая смех.

– Вы разговор слышали? – вместо ответа снова спросил Алексей. – Вы представляете… дети, оказывается, чуть не час ждут меня в «Шаховском», где я на сегодняшний вечер заранее заказал столик на четверых.

– Вы?

– Ну да. То есть так сказала моя дочь, и у меня нет никаких оснований ей не верить. Ну и вот… В общем, дети уже там, в ресторане, нам осталось только к ним присоединиться. Оказывается, Галя звонила мне днем, что-то хотела уточнить насчет нашей вечеринки, но у меня был отключен мобильник. Действительно, отключен. Даже не знаю, как это получилось. Словом, или у меня уже склероз, или это проявление все тех же моих странностей…

– А дочь ваша вас не разыгрывает? – осторожно предположила Алена. – Может быть, у нее юмор такой? У нынешней молодежи шутки, знаете ли, бывают самые что ни на есть патологические!

Алексей хмуро глянул исподлобья:

– Вы что, так хорошо знаете всю молодежь? Сомневаюсь. В любом случае, думаю, обобщать не стоит.

«Ого! – насмешливо подумала Алена. – Оскорбленный папаша кинулся на защиту милой доченьки… Как бы он не передумал на мне жениться, опасаясь, что я могу сделаться злобной мачехой для его крошки».

Она вроде бы и похихикала над своими мыслями, но на самом деле ей стало скучно. Похоже, у ее жениха не все в порядке с чувством юмора. Да ладно, под венец им на самом-то деле ведь не идти, а назвался груздем – полезай в кузов!

«Правда, большой вопрос, чего ради я груздем назвалась, – мысленно вздохнула Алена. – Нет, серьезно, за каким чертом вообще влезла в эту историю?! Ну, Лев Иванович, товарищ Муравьев… Какой-то патологический у вас все же дар убеждения!»

Заметив, что Алексей по-прежнему стоит перед ней с надутым видом, она небрежно сказала:

– Извините, я никого не хотела обидеть. Но забавно наблюдать, что вы скорее готовы себя зачислить в склеротики-психопаты, чем предположить какой-то умысел – я не говорю ведь преступный, а хотя бы элементарный розыгрыш! – со стороны дочери. А между тем вы сами говорили и мне, и, насколько я знаю, Льву Ивановичу, что никому даже в своем доме не доверяете. Даже как бы подозреваете детей в каких-то… ну, не происках, но, возможно…

– Я так сдуру сказал, – с изрядной долей воинственности перебил Алексей. – И жалею, что опустился до таких гнусных предположений относительно своей семьи. Если я не буду верить дочери и ее будущему мужу, то кому тогда мне останется верить?

– Но, насколько я помню, – пожала плечами Алена, – именно в этом и состояла причина моего, простите, внедрения в ваше семейство. Предполагалось, что я попытаюсь исследовать ситуацию, которая может оказаться для вас опасной. Если названная причина отпадает, если вы перестали верить в возможную опасность и даже как бы не допускаете ее существования, то что же я, извините, здесь делаю? Может быть, покончим с этой ерундой, я вернусь домой, а вы поедете к «Шаховскому» сами по себе?