Елена Арсеньева: Отражение в мутной воде

Тина покрепче оперлась о стол.

Причет оборвался пронзительным воплем, и высокая худая старуха, ворвавшись на этаж, отпрянула к стене, с ужасом глядя на своего мужа, о смерти которого ей только что сообщили. А этот самый покойник подошел к ней, вынул из трясущейся руки лукошко (баба Вера даже домой не успела зайти, прямо из тайги примчалась в больницу!) и принялся горстями закидывать себе в рот землянику, бормоча:

– Хоть ягодки поклевать, коли кашки не досталось!

Михаил привалился к косяку, трясясь в припадке нервного смеха.

Клавдия Гавриловна медленно закопошилась на полу.

Тина, как-то вдруг совершенно обессилев, перевела взгляд на окно.

Ослепительное небо, ослепительная рябь на огромной живой реке. Тальник клонится под ветром. Где-то вдали удаляется темное пятнышко: уходит на Комсомольск «Ракета». Река успокаивается, начинает дышать ровно, мерно, словно огромная серебряная рыбина.

Другая жизнь, совсем другая! Тихо, спокойно. Ах, как же тихо и как спокойно! Неужели настанет день, когда тишина и покой придут в ее смятенную душу? Ведь именно за этим она явилась сюда… нет, прибежала!

Прибежала, спасая жизнь.

…Конечно, все случилось из-за той передачи, которую Тина увидела по телевизору. Вернее, это был сюжет в программе «Вести» – короткий, но такой страшный, что становилась по-человечески понятна нерешительность телевизионщиков, показавших его чуть ли не через неделю после случившегося. Водитель французского туристического автобуса внезапно умер за рулем, и эта махина, полная обезумевших от ужаса людей, какое-то время моталась по скоростному шоссе, круша все встречные автомобили, пока не опрокинулась и не взорвалась. На беду, тут оказался еще один автобус. А машины неслись на предельной скорости, врезаясь друг в друга, не успев затормозить. Туман и сильный гололед, которого никто не предполагал в апреле, также сыграли свою роковую роль… Кошмар, не поддающийся описанию. Даже у этого зомби, ведущего «Вестей», дрогнул голос, когда он подводил жуткие итоги: всего пострадало около восьмидесяти пяти человек, а тридцать семь погибло. Во Франции объявлен национальный траур… На Тину это произвело такое впечатление, что приснился тот сон. Приснился потому, что Валентин был во Франции, он должен был вернуться еще два дня назад, но не вернулся – и даже не позвонил. Не предупредил, что задерживается.

Ну что ж, бывает и такое. Почему надо сразу думать о самом страшном? И прежние его командировки не всегда укладывались в спланированные графики!

Тина убеждала себя, что все в порядке, однако никак не могла избавиться от неприятного чувства. Это было, если хорошенько разобраться, даже не беспокойство, а раздражение. Ну, попросту злилась она на Валентина. Франция – страна цивилизованная. Из любого автомата в любом провинциальном городке, каком-нибудь богом забытом Монпелье, можно спокойно позвонить в Нижний Новгород и сообщить: «Дорогая, все в порядке, задерживаюсь». И это ведь нисколько не ущемит мужского достоинства, а будет лишь проявлением обычного человеколюбия. Чтобы любимая, не побоюсь этого слова, женщина не дергалась, не комплексовала, не видела страшных снов, наконец!

Тину к тому же очень огорчало, что обиженное подсознание для расправы с Валентином выбрало именно Сакре-Кер. Это место ей больше всего понравилось в Париже, который, сказать по правде, слегка не дотянул до идеала, созданного воображением. Очередной пример того, что не следует слишком много ждать от жизни, она непременно обманет. Уж кому-кому, а Тине не раз приходилось в этом убеждаться. Печально, если и Валентин окажется очередным «идеалом», с которого столкновение с реальностью сдует радужные перышки!..

К тому времени, когда Тина дошла до остановки, ей почти удалось убедить себя, что жить надо проще, не ждать от судьбы вечного праздника. И сейчас она думала только о прозе реальной жизни: о том, что она опять опаздывает в редакцию, а не видно ни автобуса, ни троллейбуса, ни «маршрутки», и если бы она утром не возилась так долго, поминутно впадая в трагическую задумчивость, то вполне успела бы дойти пешком… В эту минуту кто-то тихонько кашлянул за плечом и сказал:

– Тина, привет!

Ну объясните, чего сердцу бухаться в пятки? Она стала самой настоящей психопаткой с этим своим напряженным ожиданием, с придуманными надеждами, вот идет она на работу, а из-за угла выкатывает такси, а в нем – Валентин с огромным букетом роз, которые он не около вокзала купил, а, представьте, привез из самого Парижа. Ну да, все совершенно как у классика: «Суп на пароходе в кастрюльке приехал прямо из Парижа!»