Елена Арсеньева - Отражение в мутной воде

– Ай да Голуб! Гол-луб-чик наш! Лихо же он меня… Ну, давай, чего встала?

Тина кинулась напролом через кусты, прорываясь к дороге.

Ветви цеплялись за одежду, куртка трещала. Тина мчалась, ничего перед собой не видя, прикрывая руками голову, слыша позади тяжелое дыхание Георгия. Она то и дело спотыкалась, ветви хлестали по лицу, и казалось, что эти заросли никогда не кончатся…

Внезапно перед ней открылось шоссе.

Ноги же, словно по инерции, несли ее все дальше и дальше, но Георгий ухватил Тину за шиворот и развернул лицом к себе:

– Стой, куда разогналась? Далеко не убежим, нужна машина.

Тина окинула его безумным взглядом.

Они остановились под одним из фонарей – они стояли в этом ухоженном королевстве через каждые полшага. И все, как ни странно, светили! Или этот неоновый свет шутит шутки, или Георгий и впрямь вырвался из зарослей без единой царапины, будто какой-нибудь краснокожий Ункас из дебрей Ориноко? Вот подсохшая царапина на плече – но это старая. А новых – ни одной! Ну индеец, натуральный индеец. Хотя краснокожим его не назовешь. Особенно ниже бедер…

Тина поспешно отвела глаза.

– А где мы ее возьмем, машину-то?

– Выйдешь на дорогу и проголосуешь. А ну, сними куртку.

– Зачем? – в испуге отпрянула Тина.

– Должен же я чем-нибудь прикрыться! – выкрикнул Георгий – шепотом, конечно. – Фиговых деревьев тут не наблюдается. Снимай, ну! Это ведь по твоей милости я…

Тина, если бы знала, конечно, оставила бы ему хотя бы трусы. Но куртку снимать нельзя, в куртке «беретта» и весь ее капитал. Не-ет, пока Георгий не убедил ее в…

– Машина!

Тина так не успела решить, в чем и как должен убедить ее Георгий. Потому что получила очередной увесистый тычок. Да ведь она вся будет в синяках!

Тина выскочила на дорогу, приглаживая волосы. Выскочила как раз вовремя, перед самой машиной, чуть под колеса не угодила. Это была не очередная «хурма», а нечто изящное, обтекаемое, светлое.

Тина взмахнула рукой. Завизжали тормоза. Из окна высунулся водитель.

– Мадемуазель! – взвизгнул он в тон тормозам; далее, как принято выражаться, последовала непереводимая игра слов: Тина узнала все про свое душевное и физическое здоровье, а также про наследственные порочные наклонности всех своих ближайших родственников. Удивилась было своей понятливости, но тотчас сообразила, что водитель говорил по-английски.

– О сэр, у меня несчастье, несчастье! – Она заламывала руки. – Мой муж… с ним сердечный приступ… Он упал – там, на обочине, и я не знаю, что делать! Умоляю, помогите, умоляю!

Английские слова так и срывались с языка. Ну и Деспиллер! Вернее, ну и сканер! Ведь еще три месяца назад Тина знала английский на уровне «ай лав ю»!

Водитель вгляделся в ее лицо – перекошенное отчаянием, надо полагать. Вдобавок колени подгибались от долгого бега, но выглядело это так, будто Тина готова рухнуть под колеса автомобиля.

Водитель нехотя распахнул дверцу. Он оказался на голову ниже Тины и из тех, о которых говорят: поперек себя шире. К тому же был увесист и медлителен. На обочину потащился, едва переставляя ноги, а вскоре и вовсе застыл как вкопанный. Впрочем, ничего страшного: из кустов внезапно вышел голый человек с весьма решительным выражением лица.

– Мадемуазель!.. – с укоризной проблеял толстяк. И замолк, поняв свою ошибку. Разве можно остаться таковой (мадемуазель то есть), побывав в обществе голого мужчины?

Какое счастье, что француз не принадлежал к племени героев! Он не пикнул и даже пальцем не пошевелил, пока Георгий вытряхивал его из брюк и футболки. Трусы были ограбленному милосердно оставлены.

Георгий с брезгливым видом выудил из карманов две пятифранковые бумажки:

– Деньги еще есть?

Толстяк покачал головой – и тотчас его затащили в кусты. Тина, тоже оказавшаяся там, не сразу услышала нарастающий гул мотора. Да у Георгия слух, как у Дерсу Узала! Может быть, он не индеец, а, к примеру, нанаец, дитя тайги?

Все трое замерли. Неподвижность толстяка надежно обеспечивалась захватом горла. Ладонь же Георгия накрепко запечатала рот бедняги.

Под фонарем мелькнули темно-серые бока фургончика. Тину затрясло, и по тому, как резко выдохнул сквозь зубы стоявший рядом Георгий, она поняла, что в голову им пришла одна и та же мысль: не тот ли самый это фургончик, который несколько минут назад брал на абордаж виллу «Палома»? Его агрессивные пассажиры уже убедились, конечно, что птички улетели. И если они заподозрят что-то неладное, не решат ли прочесать заросли… пулями прочесать?..