Ирина Грин - Стать смыслом его жизни

Худенькая, как былиночка, с посиневшими от холода губами, она казалась существом с другой планеты, чудом оказавшимся на Земле.

София была балериной. Бесконечно талантливой в глазах Дмитрия и серенькой посредственностью по мнению руководства театра, в котором служила. И как же было поражено это самое руководство, когда однажды после «Лебединого озера» на сцену вылез здоровенный мужик с охапкой роз и, отстранив могучей рукой приму, вручил букет ничем не примечательному лебедю, скромно отиравшемуся на заднем плане.

Сонечка тогда переживала личную драму — ее бросил друг, танцор того же театра Аркадий. И ушел он не к более талантливой товарке несчастной балеринки, а к абсолютно бесталанному студенту политехнического института Анатолю, подрабатывавшему в театре ночным сторожем. История эта обросла слухами. Завистницы, эти Сальери в пачках, обвиняли бедную Сонечку в том, что она отвратила бедного мужика от всего женского рода.

Разглядев под непритязательной оболочкой нового поклонника доброе сердце, Сонечка позволила Дмитрию любить себя. Он принял этот дар и всю жизнь благодарил судьбу за щедрость.

Знакомство с Сонечкой коренным образом изменило жизнь Донского. Все началось той же зимой. Бедная Сонечка ужасно мерзла в драповом пальтишке. Зимнее пальто на ватине носить она не могла — из-за немыслимой тяжести у нее начинали подгибаться ноги. К вечеру девушка просто падала от усталости. Конечно, можно было купить норковую шубку, такую же, как у примы. Но для этого Донскому нужно было работать четыре года, питаясь разве что хлебом и водой. Любовь придала ему сил — бросив родной цех, он устроился продавцом в ларек, через три месяца, заняв денег у друзей, открыл собственный лабаз, потом еще один. Через год у Донского было семь торговых точек, а у Сонечки — новая шубка.

Еще через год ларьков не стало, но появились три магазина. Сегодня Донской был владельцем сети продуктовых магазинов и супермаркетов «Дон». Он уже не напоминал дикаря. Недостатки фигуры были скрыты сшитыми хорошим портным костюмами, лохматую шевелюру заменила стильная стрижка. Остался разве что «лаяй», да и то глубоко спрятанный и вырывавшийся наружу очень редко.

Выведя супруга в люди и родив ему сына, Сонечка, к тому времени уже расставшаяся с театром, внезапно затосковала по Мельпомене и покинула Дмитрия ради театрального художника-декоратора Василия, оставив мужу для компенсации нарушенного душевного равновесия маленького Сашу. Другой на его месте, может быть, запил бы, но Донской весь ушел в работу, отчего бизнес только выиграл. Как ни крути, Сонечка и покинув мужа, оставалась его маленьким ангелом-хранителем.

Жизнь с Василием для избалованной экс-супруги Донского не была радостной. Художник пил и, говорят, иногда даже поколачивал подругу. Когда стало совсем невмоготу, Сонечка решила вернуться к мужу. Он в то время уже был женат во второй раз, но бывшей жене не отказал. Так они и жили в трехкомнатной квартире вчетвером, пока второй жене Дмитрия такая жизнь не надоела и она не потребовала принять меры.

Донской принял — он начал в срочном порядке возводить за городом коттедж. Но когда коттедж был возведен, Сонечка, отошедшая от неудачного брака с Василием, нашла себе новую любовь — трагика из драматического театра. Тот был на тридцать лет старше нее, но его талант стирал границу меж двумя сердцами.

Однако через пять лет брак дал трещину, и Сонечка переехала из двухкомнатной квартиры в панельном доме в новый коттедж первого супруга. Донской в это время женился в четвертый раз, но женщину всей своей жизни принял с распростертыми объятиями.

Несмотря на такие лояльные отношения с первой женой, со всеми остальными домочадцами, включая очередных жен и сына, Донской обходился достаточно круто и никаких проявлений романтизма не допускал. Это впоследствии и привело к возникновению трений между ним и Александром. Отец видел в сыне продолжателя своего дела и, зная по собственному опыту, что человеку мягкому и душевному в бизнесе делать нечего, всячески искоренял в нем эту самую душевность. Александр сопротивлялся, и вскоре сама мысль о том, что он будет работать вместе с отцом, стала ему противна. Любая отцовская идея вызывала в юном Донском агрессию. Наперекор воле отца, желавшего видеть сына студентом Международного института менеджмента, он пошел все в тот же политехнический — изучать компьютерные науки. Конфронтация нарастала, пока у Донского-отца не хватило, наконец, мудрости, отступить. Он купил сыну квартиру, новенький «Форд» и разрешил делать все, что ему заблагорассудится, справедливо полагая, что яблоко далеко от яблони не укатится, рано или поздно сын поймет, что с поддержкой семьи гораздо легче, чем пытаться пробиться в одиночку.