Лайза Джексон - Завтра утром

— Да, — быстро ответила Никки, представляя себе эту афроамериканку — высокую, импозантную, с идеальной прической. Она сделала хорошую карьеру, и в сорок два года занимала в родном городе ответственный пост. — Спасибо, что перезвонили. Я бы хотела взять у вас интервью насчет предстоящего урезания бюджета, — сказана Никки, разыскивая свои компьютерные заметки и придерживая трубку плечом. — Ходят слухи, что какие-то небольшие начальные школы будут закрыты.

— Временно. Мы предпочли бы назвать это слиянием. Берутся две-три школы и объединяются для общего блага. Появится больше возможностей, ребята будут учиться у разных педагогов с новаторскими идеями, расширят свой учебный опыт.

— Но ведь им придется ездить из своих районов — чаще всего бедных районов — в другой конец города.

— Это пойдет им только на пользу, — ответила доктор Фрэнсис мягким, приятным голосом.

Она была родом из Саванны и говорила с едва заметным, исправленным акцентом. Девочка из бедной семьи сама проложила себе путь по системе обучения, получала стипендии, гранты, программы совмещения работы с учебой, окончила университет и получила докторскую степень, в то время как ее мать-одиночка прислуживала в двух местах и растила шестерых детей. Доктор Фрэнсис воплощала собой американскую мечту — незамужняя филантропка, без детей, но дальновидная, заботится чуть ли не обо всех детях в Саванне. Но почему тогда Никки чувствовала в ней какую-то фальшь? Доктор Фрэнсис продолжала расписывать, как слияние школ послужит интересам учеников и общества. Никки записывала, напоминая себе, что нельзя быть такой циничной. Может, доктор действительно верит в ту околесицу, которую несет. А может, это и не околесица. Если они закрывают школу, в которую ты когда-то ходила, это не обязательно так уме плохо.

Никки закрыла ручку и слушала, в конце концов договорилась с доктором Фрэнсис встретиться на неделе и повесила трубку. Она решила, что этот материал явно не на Пулитцеровскую премию и даже не слишком ее увлекает, но он определенно важен и, в общем, стоит того, чтобы его опубликовали. Нет, статью, конечно, не упомянут в крупной газете, она не принесет Никки работу в «Нью-Йорк Тайме», «Чикаго Трибьюн», «Сан-Франциско Геральд», но на квартиру деньги будут. А еще, может быть, Никки узнает что-то новое.

Может быть.

Впрочем, она не собиралась отступаться от случая с утопленницей и не будет откладывать в долгий ящик статью о детективе Пирсе Риде. Нет, что-то в этом есть, что-то очень интересное. Она это чувствует. Надо только понять, что именно. А для этого нужно взять у Рида интервью, найти к нему подход.

С той же вероятностью можно подступиться к дикобразу. Этот человек колючий, брюзгливый, а иногда чертовски грубый. Наверное, именно поэтому она не могла отказаться от мысли написать о нем. Это вызов. А Никки Жилетт никогда не уклонялась от вызова. Никогда. Она — дочь достопочтенного Рона Жилетта.

Никки все равно исхитрится и разнюхает все о детективе Пирсе Риде. Может, она и не найдет ничего особенного. Может быть, Рид скучен, как грязный носок. Она улыбнулась. Вряд ли. Никки нутром чуяла, что из жизни скользкого копа получится отличный материал. Осталось только нарыть его, и неважно, как глубоко Рид его закопал.

Вертолет «скорой помощи» с рокотом поднялся в воздух со дна лощины. Под натиском зимнего ветра он перелетел через лесистые скалы и скрылся за холмом. Поднимаясь вверх по скале, детектив Дэвис Макфи перевел взгляд на мальчишку, который дрожал рядом. Парень смертельно напуган, это точно, но Макфи не знал, только ли тем, что второй мальчик может не выжить.

Напарник Макфи, Бад Эллис, взял инициативу на себя.

— Ну, Билли Дин, давай еще раз. Вы охотились, и что-то напугало твоего друга.

— Моего брата… ну… троюродного брата.

— Прескотта Джонса?

— Да, мы с ним часто тусуемся.

— Сейчас не сезон охоты. — Да.

Прыщавый парень не нашел ничего лучше, как уставиться в землю и ковырнуть носком мягкую почву.

Он рассказал, что они с братом гнались за оленем, побежали за раненым животным в лощину, наткнулись на что-то, похожее на могилу, и тут что-то испугало Джонса. Вне себя от страха, он стал карабкаться на холм вместе с собакой Билли Дина, и когда Билли Дин добрался до этого места, то увидел, что его троюродный брат упал в пропасть.

При падении Джонс разбил себе череп, сломал три ребра и правую руку. Еще он распахал все лицо, а очки раскололись. Врач предполагал, хотя и не был уверен, что у парня прободение селезенки или другое внутреннее повреждение, а также, несомненно, сотрясение мозга. Макфи не исключал, что его столкнули. Может, ребята подрались, может, просто дурачились, но, так или иначе, Прескотт Джонс свалился в пропасть глубиной пятьдесят футов и покалечился.