Джеки Коллинз - Бал Сатаны

— Не поняла… — удивилась София.

— Садись. Мы едем в Рим.

Глупо спорить. В конце концов Лас-Вегас от нее никуда не денется.

А что ей, собственно, терять? Ровным счетом ничего.

— Меня сейчас вырвет! — проскулила Дженна.

— Не вырвет, — пробормотал Энди Дейл, но на всякий случай подался назад.

— Нет… точно… вырвет.

— Только не на меня!

Дженна успела отпихнуть его и добежать до ванной комнаты, где ее стошнило прямо в ванну. Несколько минут ее мучила рвота, при этом было ощущение, словно ее бьют копытом под ложечку.

Отмучившись, Дженна легла на холодный мраморный пол и свернулась жалким клубочком. На ней ничего не было. И никто не зашел взглянуть, как она там. Ни Энди, ни Анаис.

За дверью играла музыка, слышался смех и позвякивание льда в стаканах.

Никогда еще ей не было так плохо!

— Хочу умереть… — простонала она.

Где же Винсент? Где ее муж? Вот когда он ей нужен!

Ой, да разве можно ему показываться в таком виде? Ее тошнит, она только что занималась любовью с Энди Дейлом и Анаис — если то, что они с ней выделывали, можно назвать любовью.

Как бы теперь забрать вещи и смыться? Она приметила за дверью белый махровый халат, неуверенно поднялась и прикрыла наготу.

Что теперь? Возвращаться в комнату? Какое унижение!

Конечно, Винсенту можно сказать, что Энди Дейл ее изнасиловал. Но, зная Винсента, легко предвидеть, что он сделает из несчастного Энди отбивную, а так далеко заходить она не хотела.

И все же… вызволить ее отсюда мог только Винсент.

Рядом с ванной стоял телефон. Дженна сняла трубку.

Услышав голос мужа, она расплакалась.

— Выручи меня! — всхлипнула она. — Пожалуйста, приезжай и забери меня отсюда. Спаси меня!

Майкл сидел в самолете, зафрахтованном Винсентом для полета в Лос-Анджелес. Внешне он был спокоен, а внутри бушевал.

Мейми и Кощей.

Надо было разделаться с ними сто лет назад, как они и заслуживали.

Подонки! Два куска дерьма, которые необходимо уничтожить!

И он это сделает. Никто его не остановит.

К утру с Мейми и Кощеем будет покончено.

— Все живо выходите! — скомандовал главарь, — И чтобы без фокусов!

Заложники торопливо вышли из микроавтобуса. Мэдисон обняла Натали за плечи.

— Все будет в порядке, — шепнула она. — Обещаю, мы выберемся.

Подруга кивнула. Ее била дрожь. Подошел Кол и обнял обеих. Никто из них не знал, что будет дальше.

Внезапно улица огласилась громкими звуками рэпа, и к ним подкатил старый черный «Кадиллак».

— Ты! — Бандит зыркнул на Мэдисон. — На заднее сиденье! Живо!

— Это ты о чем? — не поняла она. Сердце готово было выскочить из груди.

— Делай, что говорят, дрянь! Садись в машину!

Он заломил ей руку за спину и пихнул на заднее сиденье «Кадиллака». Затем сам сел рядом. Мэдисон была бессильна что-либо Сделать. Как только она села, машина сорвалась с места и умчалась в ночь.

— Вот, взгляни-ка! — Мэдисон ворвалась к Майклу в кабинет, размахивая свежим номером журнала.

— Что это?

— Помнишь, когда-то давно мы с тобой были в Майами, и я сказала, что у тебя будут основания мною гордиться? — Она примостилась на край стола.

— И?

— Ну вот, взгляни! — Она победным жестом вручила ему номер «Манхэттен стайл». На обложке анонсировалась ее рубрика: «Мэдисон Кастелли. Портреты сильных мира сего».

— Бог ты мой, девочка… — ахнул Майкл. — Не зря в колледже столько лет отучилась.

— Это уж точно! — воскликнула она. — Угадай, кто мой первый герой?

— И кто же?

— Ты не поверишь. Генри Киссинджер!

— Ого! — поразился Майкл. — Это надо почитать.

— И обрати внимание, — добавила Мэдисон, — в начале номера теперь есть и моя фотография.

Два года назад, когда Мэдисон только закончила колледж, ее приметил главный редактор «Манхэттен стайл» Виктор Саймоне. Ему попалась на глаза ее небольшая заметка в «Эсквайре» о дискриминации по половому признаку. Виктор ее прочел, оценил и пригласил молодую журналистку на ленч. Она ему сразу понравилась, он посоветовал ей набраться опыта и приходить.

— А почему вы меня сейчас не хотите взять? — бесстрашно спросила Мэдисон. — Берите, пока я свободна!

— Сейчас еще рано, но со временем возьмем, — пообещал он.

И сдержал слово. Мэдисон уже несколько месяцев работала в «Манхэттен стайл», и вот теперь вышел ее первый большой материал в собственной рубрике.

— Солнышко, это что-то потрясающее! — воскликнул Майкл, пробегая глазами интервью. На его лице играла улыбка. — Стелле показывала?