Анна и Сергей Литвиновы - Второй раз не воскреснешь

Таня единым глотком прикончила вторую за вечер чашку кофе. Она наслаждалась произведенным на друзей эффектом. Те, как говорится, обратились в слух.

– Я подумала секунд десять, – продолжила Таня, – а потом сказала ему честно, что мне этот план нравится, так как он позволит мне расквитаться с гадом Варенцовым – раз, и расплатиться с долгом, которого я не должна, – два. Так что лично я – за. А народ вообще… Народ вообще, говорю, безмолвствует … Президент на меня внимательно так, устало посмотрел… Как мне кажется, понял, что я имела в виду… Подумал… Потом рукой махнул и олигарху: «Ладно, – говорит, – Ивашка (так и сказал: „Ивашка“!), черт с тобой, – говорит, – устраивай!..»

И снова – за книгу. Тот сразу ему поклонился, бросился руку жать. Президент ему руку подал, а потом я к нему подошла – и он мне ручку поцеловал!

– Ты, наверное, руку-то с тех пор не мыла? – попытался сострить Паша.

– Почему? – обиделась Татьяна.

Она, как всякая женщина, болезненно относилась к любым – косвенным, завуалированным или даже вовсе мнимым – насмешкам по своему поводу.

– Ладно-ладно, я пошутил, – примирительно сказал Паша. – Что дальше-то было?

– А ничего! Мы вышли. Олигарх спросил, куда меня везти. Я сказала: «Домой!». Меня посадили в джипарь и отвезли к дому. А часа через три – уже темно было – позвонил Кругляев и сказал: «Можешь бежать покупать «зеленые». Ну я тогда тебе, Пашенька, сразу и позвонила…

Вот и все. Так прошло у меня воскресенье, двадцать четвертое… А что было дальше, вы знаете.

– Стремительно и дерзко, – скупо похвалил Игрек. – В твоем, Таня, стиле.

Таня даже зарделась от похвалы великого игрока.

– А мне что сказать? – молвил Паша Синичкин. – Спасибо тебе, родная, что тогда, в воскресенье, позвонила… Теперь я, господа, скоро приглашу вас на новоселье…

– Неужели? Вот здорово!

– Да, господа, однокомнатная квартира. Попробую, каково это: пожить отдельно от соседей. Причем не где-нибудь в Марьино или Алтуфьево, а здесь, в центре, на Сретенском бульваре!

– Поздравляю! – закричала Таня.

– Примите и мои поздравления, Паша, – сказал Игорь.

– Скачки доллара, – продолжил Павел, – оказали на мой бюджет самое благотворное воздействие. Благодаря тому слову, – он поклонился в сторону Тани, – которое шепнули мне вы, мадам.

– Надо же было хоть как-то отблагодарить тебя.

– Отблагодарила ты, как всегда, по-царски.

– Не по-царски, а по-президентски, – поправил его Игрек.

Троица опять расхохоталась на все кафе.

Таня распрощалась с друзьями и покинула «Зен кафе». На душе было легко. Ей предстоит веселый вечер.

Разумеется, она рассказала Игорю и Паше не все. Если у Игрека могут быть секреты – о его Марине хотя бы! – то почему тайн не может быть у Тани?

Пешеходным Камергерским переулком Татьяна пошла к Тверской. Парадная Москва – Москва иномарок, бутиков и ресторанов – струилась вокруг нее. Всего полгода не была она в здешних местах – а появились новые витрины, афишы, фонари… На углу напротив МХАТа поставили бронзового сутулого Чехова, более похожего на иллюстрацию к учебнику о чахотке…

Таня вышла на угол Камергерского и Тверской. Автомобили в шесть рядов поднимались к Пушкинской. Шесть рядов текло навстречу – вниз, к Манежу. Табло под глобусом на здании Центрального телеграфа показывало 19.02. Таня прибавила шаг. Не любила опаздывать.

Ванечку она увидела издалека. Он стоял, облокотившись на гранит подземного перехода, и просматривал сложенную вчетверо газету. Иван Коломийцев выглядел, как должен выглядеть сотрудник банка: опрятным, внушающим доверие и дорогим. Ботинки тонкой кожи были начищены так, что в них отражались все огни Тверской. На парапете рядом с ним стоял щегольской портфель коричневой кожи, а также лежал огромный букет белых хризантем.

Иван Коломийцев поднял голову. Улыбнулся. Для начальника валютного департамента банка у него была, решила Таня, чересчур открытая улыбка. Но эта – чуть-чуть беззащитная – улыбка Татьяне чертовски нравилась. И, пожалуй, именно из-за нее она встречалась сегодня с ним.

Таня подошла и чмокнула Ивана в щеку. Он протянул ей букет. Она окунула нос в хризантемы, почувствовала исходящий от цветов знобкий аромат осени и проговорила: «Спасибо».

…Первый раз ей подарили цветы еще в школе. В седьмом классе, кажется. Грозный хулиган Юрик подкараулил Таню в школьном дворе и робко протянул ей три белые хризантемы.

С тех пор Тане дарили и скромные гвоздички, и роскошные корзины с орхидеями. Она привыкла принимать в подарок букеты. Но сегодня почему-то смутилась, как тогда, у школы…