Анна и Сергей Литвиновы - Оскар за убойную роль

И вдруг, внезапно, будто снизошло озарение, она поняла, чего хочет. Прямо сейчас. Немедленно.

До доктора Кирилла – еще далеко, целых метров пятьсот, но Таня уже чувствует себя бесшабашной, совсем юной девчонкой.

Нет, она, конечно, могла бы поступить, как взрослая. Позвонить и попросить, чтобы Кирилл заказал ей пропуск. И чинно, по всем правилам, войти в больницу через проходную. Но это так стандартно и скучно – а Тане почему-то казалось, что доктор Кирилл тоже любит все неожиданное и прикольное.

Она ловко уцепилась за поперечную перекладину, подтянулась – оп, и уже сидит на верхушке забора, а проходящие мимо подростки поедают ее восхищенными взглядами. Теперь – мощный прыжок, и ура – бастион взят! А дальше с важным – чтобы никто не остановил – видом спуститься в подвал, пробежать по темным коридорам до входа в реанимацию, в предбаннике снова «приватизировать» чей-то медицинский халат, войти в отделение… и вот он, Кирилл! Идет, усталый и грустный, по коридору, в руках – отвратительные на вид зонды… Ну у него и работка! Она просто обязана как можно чаще баловать его приятными сюрпризами.

– Кирилл Ев-гень-евич! – пропела Садовникова.

Он вскинул глаза – и едва свои зонды не уронил.

– Та… Танюшка!

И с недоверием в голосе:

– Ты ко мне?

– Нет, – ухмыляется Таня и кокетливо расправляет складки халата. – Я пришла с инспекцией. Хочу узнать, как чувствуют себя пациенты.

– У пациентов все хорошо, – подхватывает ее тон Кирилл.

– Анамнез, диагноз, прогноз? – с умным видом интересуется Татьяна.

– У больных – благоприятный. А вот у нас, врачей… точнее, у одного врача… все отвратительно.

– И почему же? – улыбается она.

– А потому, что соскучился я, – совсем по-детски вздыхает он.

– Ох, Кирюшка, – выдыхает Татьяна (фамильярное «Кирюшка» сорвалось с языка совершенно естественно), – не могла я раньше прийти. У меня творились такие дела! Только-только немного разгребла…

– И какой же прогноз на будущее? – интересуется он.

– Прогноз… прогноз такой, что сегодня я буду дежурить вместе с тобой. Если, конечно, позволишь.

Кирилл смотрит на нее недоверчиво:

– А ты не шутишь?

– Чего мне шутить? Я и пирожных принесла, чтобы нам было не скучно. Ты, кстати, почему не звонил? Говорил же, что телефон мой знаешь…

– Не хотел навязываться, – твердо отвечает Кирилл. – Решил, если захочешь – сама появишься.

– Но ты ждал? – требует Таня.

– Я ждал, – вздыхает он. – Очень ждал. И даже каждый день заказывал тебе пропуск.

Тут уж остается только фыркнуть:

– Пропуск, ха! Когда это мне были нужны пропуска?! Уж я-то по-простому, через забор!

– Таня, сколько тебе лет?

– Ты что, не знаешь, что девушкам такие вопросы не задают?

– Если девушкам – меньше восемнадцати, то можно. А тебе – явно меньше. Лет десять-одиннадцать, наверное, раз через заборы лазишь.

– Нет, целых двенадцать! – хохочет Таня и признается: – Но двенадцать – только когда я с тобой. Я смотрю на тебя – и сразу в детство впадаю. Чувствую себя совсем молодой и глупой… И почему, интересно, так?

– Со мной тоже что-то странное происходит, – серьезно кивает Кирилл. – Как тебя вижу – сразу какие-то непонятные желания бродят…

– Например? – хитро улыбается Таня.

– Например – выбросить эти чертовы зонды и уйти отсюда к чертовой матери! Вместе с тобой, конечно. – Кирилл подходит к открытой форточке и делает вид, что и правда собирается выбросить.

– Нет, нет! – пугается Таня. – А как же наши пациенты? Мы ведь сегодня дежурим!

– Ах, ну да, – будто вспоминает Кирилл. – Ну что ж, тогда пошли. Начнем дежурство с чашечки кофе.

– Годится! – соглашается Таня.

Потом они пьют кофе в убогой, обшарпанной ординаторской и целуются на продавленном диванчике, и Кирилл виновато говорит:

– Ты уж извини, что у нас тут все так… примитивно.

Таня отвечает на его поцелуи и думает: «Да, далеко не «пять звезд». Только кто скажет: почему мне здесь так хорошо?»

Подробно об этом читайте в романе А. и С. Литвиновых «Рецепт идеальной мечты», издательство «Эксмо».

Фрик – производное от английского разговорного freak – чудак, человек со странностями.

Людоман – человек, испытывающий болезненную тягу к азартным играм.

Это происходило, когда Валерий Петрович скрывался во время расследования дела о маньяке. Подробнее см. роман А. и С. Литвиновых «Предмет вожделения № 1», издательство «Эксмо».