Нора Робертс - Образ смерти

Она позвонила в лабораторию и поторопила с результатами, оставила краткое, но емкое сообщение в голосовой почте заведующего лабораторией Дика Беренски по прозвищу Дикхед. Было у него и еще одно прозвище – Дикарь.

Ева уже пила вторую кружку кофе, когда начала составлять отчет. Она уже закончила его, когда в кабинет вошел Рорк. Он поставил на стол герметически запечатанную глубокую тарелку и протянул Еве одноразовую ложку.

– Ешь.

Ева недоверчиво распечатала крышку и заглянула внутрь.

– Черт бы тебя побрал! Уж если ты вознамерился меня кормить, какого черта ты притаранил овсянку?

– Потому что это полезно. – Рорк опустился на единственный стул для посетителей, держа в руке свою глубокую тарелку. – Ты хоть знаешь, что в вашей столовке ничего, хоть в отдаленной степени похожего на съедобное, не подают?

– Ты преувеличиваешь. Яичница не так уж плоха. Если посолить как следует.

Рорк посмотрел на нее, склонив голову набок.

– Ты все солишь так, что смотреть страшно, но от этого еда не делается съедобной.

Ну раз уж миска перед ней стояла, Ева зачерпнула ложкой немного овсянки. Черт с ней, хоть пустой желудок заполнит.

– Тут есть только полицейская еда. – Она проглотила и нахмурилась. В общем-то, как ни странно, овсянка оказалась не такой противной, как можно было ожидать. – А это не полицейская еда.

– Нет, не полицейская. Я купил это в магазинчике за углом.

Ева взглянула на него, надув губы с глубокой обидой – в точности как еще недавно смотрела на нее Пибоди.

– Там продают еще и бублики, и сдобные булочки.

– Продают, – улыбнулся Рорк. – Но тебе полезнее овсянка.

«Ну, может быть, – подумала Ева. – Но зато от сдобных булочек гораздо больше удовольствия».

– Я хочу кое-что сказать, пока еще не началось, – заговорила она. – В любое время, как только почувствуешь, что хочешь уйти, можешь уйти.

– Я не захочу, но спасибо, что предупредила.

Ева проглотила еще ложку овсянки, потом повернулась в кресле, чтобы посмотреть в лицо Рорка.

– И еще одно ты должен понять, – сказала она твердо, – если я в какой-то момент почувствую, что от твоего участия в расследовании больше вреда, чем пользы, я от тебя сразу избавлюсь.

– В личном плане или в профессиональном?

– Да иди ты!

Рорк отставил свою тарелку с овсянкой, встал и запрограммировал кофе для себя. Пусть только попробует от него избавиться, подумал он. Они оба прекрасно знают, что ей его не стряхнуть.

– Наша личная жизнь выдержит любые колдобины на дороге. Мы можем понаставить друг другу синяков, когда работаем вместе, или, точнее, когда я тебе помогаю, но мы все преодолеем.

– На этот раз все не так, как обычно.

– Это я тоже понимаю. – Он вернулся к столу с кружкой кофе и встретился взглядом с Евой. – Однажды ты не смогла его остановить.

– Я его не остановила, – поправила Ева.

– Да, именно так ты и думаешь. Для тебя это личное. Не спорь. Сколько бы ты ни пыталась убеждать себя, что это работа, для тебя это личное. Тебе нелегко придется, а может быть, и нам обоим. Но за девять лет многое изменилось. Очень многое.

– Девять лет назад некому было приносить мне овсянку.

– Вот видишь, – улыбнулся Рорк. – Вот тебе конкретный пример.

Но Ева помрачнела.

– Нам вряд ли удастся спасти вторую жертву, Рорк. Если только чуда не произойдет, нам ее не спасти.

– И ты уже опасаешься, что тебе не удастся спасти следующую. Я знаю, как это на тебя давит, как тебя это точит, съедает изнутри. Но у тебя есть тот, кто понимает, кто любит тебя и готов помочь тебе, чем только может. А возможности у меня, слава богу, немаленькие. – Рорк подошел к ней и легко коснулся рукой ее лица. – Его почерк почти не изменился за эти годы, Ева, зато твой изменился. И я абсолютно уверен, что на этот раз тебе удастся его остановить. Ты его остановишь.

– Мне тоже хотелось бы в это верить. Ладно! – Ева съела еще ложку овсянки. – Час Пибоди истек. Мне надо оформить отчет, сделать копии для опер-группы. Я заказала копии старых отчетов, затребовала нераскрытые дела по убийствам, приписанным ему. Найди мне Пибоди, скажи ей, что она должна забрать старые дела из архива, а потом вы оба готовьтесь к совещанию. Мне понадобится еще десять минут.

– Хорошо. Но если у тебя на брифинге в этом твоем конференц-зале будет обычное занудство, накачка, тогда учти: я беру с собой кофе.

Верная слову, Ева вошла в конференц-зал десять минут спустя. Следом за ней двое патрульных тащили вторую доску. Сама Ева была нагружена коробкой с копиями файлов.