Пьер Рей - Казино Палм-Бич

– Мне приснился кошмарный сон,- сказал он извиняющимся тоном, побагровев от стыда.

– Тварь! Грязное животное!

Она встала и вышла из спальни.

Зазвонил телефон, и Кристель вернулась.

– Ален Пайп,- ледяным голосом сказала она.

Самуэль рывком выпрыгнул из кровати и босиком прошлепал по коридору, где уже плавал запах поджаренного хлеба и свежесмолотого кофе.

– Ален?

– Мне нужно встретиться с тобой, Сэмми.

– Прямо сейчас?

– Немедленно!

– Но это невозможно!- простонал Баннистер.- К тому же я не в духе…

– Когда сможешь?

– Во время обеда в «Романос».

– Нет, там всегда слишком много знакомых. Приезжай в гриль к Пьеру.

– Ален, скажи по крайней мере…

В трубке послышались гудки.

– Что ему нужно?- крикнула Кристель из кухни.

– Не знаю…

– Но он же не просто так звонил тебе?

Самуэль сел на краешек табуретки.

– Он хочет со мной встретиться.

Кристель заложила два очередных кусочка хлеба в тостер и сказала:

– Не могу понять, что может быть у вас общего? Этот Пайп… Разведенный, ленивый, бабник…

– Он классный друг!- возразил Баннистер.- У него большие неприятности: вчера его уволили с работы.

Задумавшись, он окунул поджаренный, намазанный маслом и джемом ломтик хлеба в чашку с кофе.

Ален трижды прошёл мимо банка, пока решился зайти внутрь. Банк «Бурже» выдавал огромные суммы наличными гигантским международным корпорациям. Среди его клиентов значились «Дженерал моторс», «Ай Ти Ти», «Нейшнл Сэйл» из Детройта, «Хакетт Кэмикл», «Лей Лойдс» и многие европейские компании.

Дрожащей рукой он заполнил чек на пятьсот долларов и протянул его кассиру. Тот с холодной вежливостью скользнул взглядом и, поставив на нем закорючку, спросил:

– Купюрами по 100 долларов, мистер Пайп?

Ален смог лишь кивнуть головой, от волнения у него пропал голос. Он поспешно сунул деньги во внутренний карман пиджака и, внешне ничем не выдавая своего волнения, направился к выходу. Оказавшись на улице, он с трудом удержал себя, чтобы не броситься бежать. Перешел на противоположную сторону, зашел в бар и сел на табурет у стойки. Бармен, не пытаясь скрыть недовольства, отложил в сторону газету с биржевыми сводками.

– Слушаю вас.

– Двойное виски,- попросил Ален.

– Со льдом?

– Без… и не двойное, а тройное!

Бармен неодобрительно посмотрел на него, затем на часы: 9 часов 12 минут. Обычно даже самые горькие пьянчужки из завсегдатаев не появляются раньше полудня.

– Оливер Мюррей спрашивал о вас минут десять тому назад.

– Что ему нужно?

Пэтси безразлично пожала плечами.

– Такая путаница в документации по фтору! Никак не могу разобраться. Уже девять двадцать, вам следует поторопиться.

Перед кабинетом Мюррея он едва не дал задний ход, но собрался с духом и дважды легко постучал в дверь.

Когда он вошел, Мюррей тут же бросил взгляд на часы: Девять двадцать две.

– Извините, я опоздал,- сказал Баннистер.- Как ваши успехи?

Ответом было зловещее молчание. Мюррей уставился на него своими поросячьими глазками и стал поигрывать карандашом.

– Я разговаривал с Токио,- не совсем уверенно сказал Баннистер, пытаясь оправдаться.

В глазах Мюррея сверкнули молнии.

– «Машибуту»… фтор… Звонили из дочерней компании.

Лицо Мюррея стало опасно подергиваться.

– В Токио сейчас двадцать три часа двадцать две минуты.

Неужели?- смущенно пробормотал Самуэль.- Вы уверены в этом?

– Баннистер, вы ужасно меня разочаровываете. Какая у вас зарплата?

– Около двух тысяч двухсот долларов.

– Солидно!

– У меня двадцать один год стажа.

– Это много.

Самуэль напрягся. Сейчас последует смертельный приговор.

– Мюррей, я вас предупреждаю: то, что вы задумали сделать со мной, будет вам дорого стоить. К чему вы можете придраться? Я обращусь к адвокатам! Трюк, который вы проделали с Аленом Пайпом, со мной не пройдет! В чем вы можете меня упрекнуть? Выкладывайте, Мюррей, я вас слушаю.

– Убирайтесь!- неожиданно резко бросил Мюррей.- Ваше агрессивное поведение заслуживает наказания!

Самуэлю вдруг захотелось обнять его: угроза наказания автоматически исключала увольнение.

– Послушайте, Мюррей…

– Уходите!

– У меня плохо начался день с женой…

В необъяснимом порыве захлестнувших его чувств он схватил руку своего мучителя и горячо пожал ее. Мюррей побагровел от злости и попытался освободиться, но Баннистер был крепким парнем.