Виктор Бэнис: Тени

— Мари! — она сказала именно так, с ударением на последний слог, отчего мое имя прозвучало очень необычно, на иностранный манер. Я обернулась и увидела на лестнице улыбающуюся Мэгги Бэрк.

Она остановилась, спустившись на пару ступенек, и широко развела руки, — жест, который должен был обозначать: «Добро пожаловать!» Я вдруг поняла, как надо сыграть эту сцену.

Нужно было с легкой грациозностью броситься через холл вверх по широкой лестнице, в то время как тетя в живописной позе будет ожидать меня, чтобы затем принять в свои объятия.

Если бы я думала о том, как должна состояться наша встреча, было бы несложно предположить что-нибудь в этом роде. Вообще-то я не возражала и готова была воспринимать Мэгги в роли великой кинозвезды.

Вот к чему я не была готова, так это к встрече с реальной Мэгги. Я помнила ее очень смутно, и это были отрывочные впечатления об умопомрачительной красоте. За последние годы я видела бесчисленное количество ее фотографий в самых разных иллюстрированных журналах от «Муви Уорлд» и до «Лайфа». Конечно, время шло, но на фотографиях была видна женщина, которая становилась все более цветущей и грациозной. Они лгали.

В действительности Мэгги оказалась обычной пожилой женщиной, и это было видно даже на расстоянии. Я бы никогда не узнала ее, разве что по знакомой позе: правое бедро вперед, широко разведенные руки, откинутая назад голова, маска застывшего смеха на лице.

Для девушки, стремящейся стать актрисой, я сыграла на редкость плохо. На мгновение мое удивление было очевидным. Этого могло оказаться достаточно, чтобы повредить моей будущей карьере. Я видела, как начало изменяться лицо Мэгги.

К счастью, этого мгновения хватило и для того, чтобы спасти мне жизнь. Если бы я сразу же бросилась к ней, а я бы непременно бросилась, люстра упала бы прямо на меня. Я же успела сделать только шаг, когда раздался звук лопнувшего крюка. Кто-то еще появился на лестнице за спиной тети, и ее крик слился с оглушительным грохотом. Руки Мэгги поднялись к лицу, глаза расширились.

Я видела это как бы в замедленной съемке, но на самом деле все произошло в доли секунды. Позже Мэгги говорила, что ее поразило мое самообладание. Я казалась абсолютно спокойной и хладнокровной.

— У тебя стальные нервы, — повторяла она. — Прирожденная актриса!

На самом же деле я была настолько ошеломлена, что лишь наполовину понимала, что произошло. Какая-то женщина сбежала по ступенькам к Мэгги и, полуобняв, поддерживала ее.

— Я ведь говорила тебе! — закричала она, широко раскрыв глаза и глядя на меня, хотя ясно было, что обращается она к Мэгги. — Я говорила тебе, что случится беда, если она сюда приедет!

— Элиза, замолчи! — оборвала ее Мэгги и, передернув плечами, освободилась от объятий. Забыв свою роль, она сбежала вниз по лестнице.

— Мари, с тобой все в порядке?

— Да, кажется, в порядке, — ответила я, глядя то на Элизу, то на Мэгги, то на груду обломков на полу.

Если бы я успела сделать еще несколько шагов...

— Ты сумасшедшая, если останешься здесь! Это было только начало! — вдруг крикнула Элиза. И только тут я испугалась по-настоящему.

Да, Орлиное Гнездо встретило меня весьма эффектно. Узнав Мэгги поближе, я поняла, что она любила устраивать для гостей впечатляющие сюрпризы, хотя, конечно, другого рода. И что бы она ни говорила о моем самообладании, я была потрясена не меньше ее. Когда Мэгги пробралась ко мне через обломки люстры и схватила за руку, я увидела, что она в ужасе. Внешнее спокойствие было лишь маской: руки ее дрожали, а в глазах светился страх.

— Мне и не снилась такая громкая встреча! — выпалила я первую глупость, что пришла в голову.

Тетя засмеялась, но в смехе слышались истерические нотки.

— Молодчина! Продолжай шоу! Мы ведь никогда не знаем, кто наблюдает за нами из-за кулис, — сказала она, пожимая мне руку.

Элиза спустилась вслед за Мэгги и теперь сердито рассматривала то, что осталось от люстры. Услышав шум, в холл вернулось хрупкое морщинистое существо, которое впустило меня в дом. И сразу за ней вошел мужчина. Он глянул на кучу разбитого стекла и покореженного металла, потом посмотрел в мою сторону. Не знаю почему, но меня бросило в дрожь. Я почувствовала, как холодные глаза обнажили мое тело и душу. Однако, если не считать жесткого взгляда и тени необъяснимой жестокости на лице, мужчина был очень хорош собой.

— Что тут случилось? — резко спросил он требовательным тоном, совершенно не подобающим слуге.