Аугусту Боал - Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина

Джейн понимала, что на этом уровне в борьбу за формулы включились не только русские и китайцы, но, возможно, также французы, датчане, западные немцы. Ученого надо ждать в 13.30. Звали его Людвиг фон Мартинс – Джейн удалось выяснить это по секретным каналам.

Все утро прошло в приготовлениях. Шпионка переоделась мужчиной. Зачем? Ей это нравилось. Такова была основная причина. Кроме того, никто не должен был узнать ее по дороге в аэропорт. Предосторожности никогда не бывают лишними. Безопасность прежде всего! Имелась еще и третья причина, но вы узнаете о ней позже.

По внутреннему телефону Джейн вызвала своих друзей. Войдя в спальню, они не узнали ее и подумали, что в посольство прокрался наемный убийца – такое угрожающее выражение было написано на усатом лице переодетой Джейн. Джо молниеносно нажал на курок. Но Джейн в стрельбе была быстрее кого угодно и точнее оптического прицела. Она ранила Джо в мизинец левой руки, только чтобы остановить его.

– It’s me, stupids! – закричала она в знак предупреждения, вложив в этот крик всю красоту своего чувственного голоса. Только тогда трое идиотов – простите, трое неразлучных друзей! – поняли, что перед ними Джейн. Разразились аплодисменты. Она, заботливая и польщенная, пососала раненый палец, чтобы предотвратить заражение крови, а затем наложила пластырь. И четверка направилась в аэропорт.

По дороге кто-то из друзей спросил Джейн, почему русские и китайцы так ссорятся между собой, если все они за социализм. Та, прошедшая специальный углубленный курс современной политики в Техасском университете, мгновенно все прояснила: социализма, единого для всех, не существует, и каждый считает, что его социализм – лучший. Все очень просто. Очень логично. Так устроены люди.

– И какой же из двух социализмов тебе больше по душе? – спросил Джелли, нежно лаская ее грудь и целуя в шею.

– Ни один! – ответила хитроумная шпионка. – Разве вы не видите, что любой социализм – это угроза, смертельная угроза для наших демократических целей? Все они означают конец свободы.

– Какой свободы? – вмешался Джелли, который не смущался своего невежества и хотел, чтобы его просвещали (тем временем вводя язык в ухо своей очаровательной собеседницы).

– Свободы предпринимательства! Свободы, дарованной Господом каждому из нас, которая позволяет развивать заложенные в нас способности. Каждый может стать президентом Соединенных Штатов! Ведь Линкольн начинал как простой плотник.

– Я никогда не стану президентом, – пожаловался Джелли.

– Никогда не зарекайся, Джелли, никогда не зарекайся. Если все у тебя и у Штатов пройдет, как сейчас, может случится все, что угодно. Все, что угодно! – заявила Джейн, мурлыча от удовольствия.

В аэропорт прибыли за час с лишним. Джейн сверилась с аппаратом по обнаружению противника. Он показывал высокие цифры. Очень высокие. Опасность совсем рядом. Говорить пришлось шепотом.

– Зачем ты переоделась мужчиной? – все тот же Джелли, неутомимый вопрошатель. – Мне противно видеть эти усы, эту бороду. Такое чувство, что я вижу гадюку.

– Скоро узнаешь, зачем, – загадочно отозвалась Джейн.

Машину поставили метрах в ста от главного входа. Джейн вооружилась телескопическим биноклем и приемником для прослушивания радиопереговоров. Она направила их в сторону туалетов – именно там чаще всего плетутся сети международного шпионажа. Но слышался только невнятный шепот: «Сзади не надо!», «Дай сигарету!» – не имевший отношения к делу. Джейн внимательно оглядела местность при помощи бинокля: ничего необычного. Только одно, пожалуй: группа южнокорейских монашек, видимо, только что прилетевших, все в веселом возбуждении. Они почти что приплясывали. Джейн указала своим спутникам на этих низеньких женщин. Все были поражены, видя, как блаженно улыбаются четыре сестры при встрече с этой экзотической страной, так непохожей на их родную Азию.

Детектор показывал исключительно высокий уровень вражеского присутствия. ОПАСНОСТЬ! Назначенное время приближалось. Джейн раздала последние указания. Ее спутники будут ей не нужны в течение четверти часа. Они должны рассредоточиться и вернуться к машине ровно в 14.32. Все просчитано: полчаса на паспортный контроль, полчаса на получение багажа, две минуты на то, чтобы убедить его отдать бумаги с Магической формулой. Все продумано!

– Как только я подам знак, рассредоточиться!

Несколько монашек оказались рядом с машиной. Одна отличалась совершенно нерелигиозным поведением, смеялась и все трогала.