Энн Максвелл: Тайные сестры

«Позвони Джо-Джо. Срочно».

Записка была трехдневной давности, всего лишь одна из множества записок, накопившихся за время двухнедельного отпуска Кристи Маккенна.

Кристи похолодела. Она не получала вестей от младшей сестры вот уже двенадцать лет. В последний раз это были плохие новости. Что ждет ее на этот раз?

На Кристи нахлынуло старое, такое знакомое чувство – чувство любви, смешанной с виной. Угораздило же Джо-Джо родиться такой красавицей, что, когда проходила по улице, все оборачивались на нее! Мужчины буквально из кожи вон лезли, чтобы угодить ей. Неудивительно, что она привыкла считать себя пупом Земли.

«Когда тебе кто-нибудь нравится, то это за что-то, – вспомнила Кристи. – А когда ты кого-нибудь любишь, то это несмотря на что-то».

Кристи любила свою красавицу сестру, несмотря на.

Кристи просмотрела другие записки, и тревога усилилась. После более чем десяти лет молчания Джо-Джо вдруг позвонила целых пять раз за две недели.

Кристи так окончательно и не простила Джо-Джо. Та отбирала у нее все, что ей приглянется: ее одежду, туфли, подруг, парней, золотое ожерелье – бабушки Маккенна.

Впрочем, сейчас Кристи жалела только об ожерелье единственной вещи из всего прошлого, которую она действительно хотела вернуть.

Джо-Джо об этом знала. Именно поэтому она его тогда и взяла.

«Ну и что? – подумала Кристи. – Бабушка умерла. Я в Нью-Йорке. Джо-Джо там, где она сама хочет быть. Я делаю то, что хочу. Не так ли?»

Нахмурившись, Кристи оглядела свой кабинет. Ничто, казалось, не изменилось за эти две недели. Полки все так же завалены книгами по искусству, философии, психологии, моде, начиная с татуировок первобытных людей и до последних новинок ювелирной промышленности. Сквозь единственное, давно не мытое окно виден все тот же Манхэттенский банк, а на двери ее кабинета все та же табличка: «КРИСТИ МАККЕННА, РЕДАКТОР».

Все было по-прежнему, и вместе с тем что-то неуловимо изменилось. Может быть, ей это всего лишь кажется и дело в том, что она просто устала за последнее время, с тех пор как несколько месяцев назад ей исполнилось тридцать два года? Или это напомнило о себе прошлое – как старая рана, которая время от времени ноет. «Позвони Джо-Джо».

А вдруг на этот раз все будет по-другому? И старая рана заживет. Вдруг Джо-Джо наконец поняла, что не только ей, но и другим бывает больно, и они иногда даже плачут. Например, ее сестра.

Кристи взяла последний номер «Горизонта». Перелистав страницы, она нашла рекламу новой коллекции Питера Хаттона. С фотографии, открывавшей материал, на нее глядела главная модель Хаттона – красавица, которую во всем мире знали под именем Джо.

Длинноногая блондинка, наивная и соблазнительная одновременно, была одета в тонкий голубой свитер и белые шелковые лосины. Морской ветер развевал ее прямые волосы, а большие зеленые кошачьи глаза глядели на этот мир свысока.

Кристи пристально смотрела на фотографию, будто та могла дать ей ответ, почему после стольких лет молчания Джо-Джо вдруг позвонила. Ответа не было.

Джо-Джо не похожа на девиц со стандартной внешностью фотомодели. Умело выбранная одежда подчеркивала роскошную фигуру Джо – тонкую девичью талию, широкие бедра и полную грудь. Ткань свитера настолько тонка, что просвечивают соски, а шелковые лосины и того тоньше. Да, подумала Кристи, фотография получилась на грани приличия, но… все же не переходит эту грань.

Таков Хаттон, такова Джо-Джо. Джо-Джо и Хаттон подчас были почти вульгарны, и все же умудрялись не переходить грань приличия. В основном благодаря потрясающей красоте Джо-Джо.

– В чем дело? – спросила Кристи у фотографии. – Хаттон наконец понял, что ты не единственная, и тебе скоро придется расстаться со сладкой жизнью?

«Срочно».

Кристи отложила журнал. Несмотря на годы ссоры и разлуки, она чувствовала себя по-прежнему ответственной за сестру, так же как много лет назад.

«Да позвони ты наконец ей и выясни, что случилось. Потому что ты знаешь: что-то случилось».

Телефон, который оставила Джо-Джо, начинался с кода 505. Где бы это могло быть? Кристи взяла телефонный справочник.

Колорадо.

Почему Колорадо? Ведь Джо-Джо ненавидела Запад еще больше, чем сама Кристи.

Негнущимися от волнения пальцами Кристи набрала номер. Где-то в Колорадо зазвонил телефон. Ответ был коротким и односложным:

– Да!

Но этого односложного ответа было достаточно, чтобы Кристи поняла, с кем она говорит. У кого еще мог быть такой волнующий голос? Самой Кристи тоже не нужно было представляться. Кроме нее, никто на свете, кажется, не называл Джоди Маккенна Джо-Джо.